Перевод: С. Степанов

Многие склонны классифицировать научную фантастику лишь как еще один жанр и ряду других: детективы, вестерны, приключения, литература о спорте, любовная проза и… фантастика.

Однако тех, кто любит и читает фантастику, такая классификация не устраивает. Они считают фантастику литературным отражением научного и технического прогресса. А ранее не включает это отражение в себя весь опыт человеческих взаимоотношений, другими словами - всю нашу жизнь?

В самом деле, как отделить (фантастику, столь богатую приключениями) от, например, приключенческой литературы как таковой. В конце концов полет на Луну - это прежде всего приключение, а потом уже все остальное.

Мне доводилось читать прекрасные научно-фантастические произведения, которые классифицируются как фантастика лишь отчасти и. в свою очередь, обогащают ту разновидность литературы, к которой их можно отнести с равным, правом. Артур Кларк написал в свое время замечательный вестерн. Правда, действие в нем происходит па дне океана, а в роли пасущихся стад выступают дельфины. Клиффорд Саймак создал свой рассказ «Правило 18» по всем канонам спортивной литературы, однако ввел в него возможность путешествий во времени, потому что главному тренеру землян понадобилось собрать чемпионов всех времен, чтобы победить на спортивных играх марсиан. Филипп Фармер в светлой и трогательной повести «Влюбленные» рассказал историю любви - что, казалось бы, может быть банальнее? Однако любовь эта вынуждена была преодолеть границы не религиозные и даже не расовые - герои были детьми двух разных планет…

С учетом всего вышеизложенного весьма странно выглядит тот факт, что чрезвычайно редко встречаются (фантастические произведения с детективным сюжетом. Казалось бы, чего проще! Ведь наука, с которой фантастика чаще всего имеет дело, сама почище любого детектива… И разве нет примеров (литературных) блестящего применения научного склада ума в раскрытии преступлений?

Все это так, и тем не менее писатели, работающие в жанре фантастики, обходят детективные сюжеты стороной.

Довольно давно мне пытались объяснить этот феномен. Меня убеждали, что законы написания фантастических произведений не позволяют вести с читателем честную игру. Представим себе минуту, говорили мне, что кому-то вздумалось поместить Шерлока Холмса в далекое будущее. Что же он скажет доктору Ватсону, едва ознакомившись с деталями очередного дела? А вот что: «Как вы, наверное, знаете, Ватсон, с 2175 года, когда все испанцы заговорили по-французски, испанский стал мертвым языком. Как же мог Хуан Лопес произнести свою решающую (фразу по-испански?». Все ясно. Хуан Лопес - убийца.

Эти аргументы меня не убедили. Мне казалось, что обычные сочинители детективов (не фантасты) могут надувать читателя с таким же успехом. В их власти запрятать ключ к решению загадки так далеко, что догадаться не сможет никто; они могут ввести в сюжет такого героя, который появится ниоткуда и сгинет в никуда; они, наконец, способны к концу романа вовсе позабыть о том, с чего начинали…

Но ведь не поступают же они столь странным и нелогичным образом! Напротив, они стараются вести игру честно. Ключ к разгадке, хоть и запрятанный весьма искусно, в детективе всегда есть. Читателя водят за нос, сбивают с толку, мистифицируют - но никогда не обманывают.

Детектив, как и другие жанры, имеет свои законы. Так же точно и фантастический детектив обязан иметь свои. Например, такие. Не следует раскрывать загадку преступления с помощью невероятных, рожденных исключительно фантазией автора приборов; нельзя для объяснения факта трагедии, несчастного случая или преступления ссылаться на некие туманные возможности будущего - напротив, необходимо выписать это будущее с максимально возможным количеством деталей, дабы читатель имел возможность догадаться обо всем сам; автор фантастического детектива должен использовать только те факторы., которые хорошо известны читателю; если же он хочет что-то придумать, то делать это он должен с величайшим тщанием, так, чтобы читатель его понял.

Пот, пожалуй, и все. И если все эти законы учитывать, то фантастический детектив становится вполне приемлемой литературной формой. Более того, может получиться прекрасное произведение: ведь в нем огромный интерес будет вызывать не только интрига, но и фон, на котором эта интрига завязывается…

Придя к такому выводу, я сел за пишущую машинку и в 1953 году написал свой первый фантастический детектив - «Стальные пещеры». Критикой он был воспринят и как хорошая фантастика, и как увлекательный детектив. С тех пор я не слышал, чтобы кто-то утверждал, что фантастический детектив написать невозможно. А чтобы окончательно закрепить успех и убедить читателей, что «Стальные пещеры» не были случайностью, я чуть позже - в 1957 году - написал продолжение этой повести под названием «Обнаженное Солнце». Кроме этих довольно объемных вещей, у меня есть и ряд более мелких, также содержащих в себе детективное начало. Их я и предлагаю вниманию читателей в этом сборнике.

Поющий колокольчик

The Singing Bell (1955)

Перевод: Н. Гвоздарева

Луис Пейтон никогда никому не рассказывал о способах, какими ему удавалось взять верх над полицией Земли в многочисленных хитроумных поединках, когда порой уже казалось, что его вот-вот подвергнут психоскопии, и все-таки каждый раз он выходил победителем.

Он не был таким дураком, чтобы раскрывать карты, но порой, смакуя очередной подвиг, он возвращался к давно взлелеянной мечте: оставить завещание, которое вскроют только после его смерти, и в нем показать всему миру, что природный талант, а вовсе не удача, обеспечивал ему неизменный успех.

В завещании он написал бы: «Ложная закономерность, созданная для маскировки преступления, всегда несет в себе следы личности того, кто ее создает. Поэтому разумнее установить закономерность в естественном ходе событий и приспособить к ней свои действия.»

И убить Альберта Корнуэлла Пейтон собирался, следуя именно этому правилу.

Корнуэлл, мелкий скупщик краденого, в первый раз завел с Пейтоном разговор о деле, когда тот обедал в ресторане Гриннела за своим обычным маленьким столиком. Синий костюм Корнуэлла в этот день, казалось, лоснился по-особенному, морщинистое лицо ухмылялось по-особенному, выцветшие усы топорщились по-особенному.

– Мистер Пейтон, – сказал он, здороваясь со своим будущим убийцей без тени зловещих предчувствий, – рад вас видеть. Я уж почти всякую надежду потерял – всякую!

Пейтон не выносил, когда его отвлекали от газеты за десертом, и ответил резко:

– Если у вас ко мне дело, Корнуэлл, вы знаете, где меня найти.

Пейтону было за сорок, его черные волосы уже начали седеть, но годы еще не успели его согнуть, он выглядел молодо, глаза не потускнели, и он умел придать своему голосу особую резкость, благо тут у него имелась немалая практика.

– Не то, что вы думаете, мистер Пейтон, – ответил Корнуэлл. Совсем не то. Я знаю один тайник, сэр, тайник с… Вы понимаете, сэр.

Указательным пальцем правой руки он словно слегка постучал по невидимой поверхности, а левую ладонь на миг приложил к уху.

Пейтон перевернул страницу газеты, еще хранившей влажность телераспределителя, сложил ее пополам и спросил:

– Поющие колокольчики?

Настоящая фамилия Исаак Юдович Озимов — американский писатель. Автор книг в жанре научной фантастики, детектива, фэнтези. Лауреат престижных премий таких как Хьюго-65 за «лучшую научно-фантастическую серию всех времён» и Небьюла за роман «Сами боги» .

Родился в России 2 января 1920 года недалеко от Смоленска. Родители мигрировали в Америку в 1923 году. Обосновались в Бруклине. Отец и мать по профессии были мельниками и через несколько лет имели возможность приобрести кондитерскую лавку.

Родители привили ребёнку любовь к труду, что стало отличительной чертой Айзека как писателя и научного деятеля, который за свою жизнь написал более 500 книг на разную тематику .

В школу его отдали в пять лет на один год раньше, так как мать в документах исправила его дату рождения. Очень рано научился читать и в шестилетнем возрасте был записан в библиотеку, где всё читал в больших количествах.

Однажды в руки ему попался один из первых выпусков периодического издания научной фантастики «Удивительные истории». Это произвело на юного Айзека огромное впечатление и в 12 лет он пишет свои первые фантастические рассказы.

Азимов отличался своими удивительными способностями к обучению. Начальную школу закончил в 11 вместо положенных 15 лет со всевозможными знаками отличия. Уникальной особенностью Айзека было то, что он запоминал огромный по объёму материал и никогда больше не забывал его .

Учился сначала в колледже, после перешёл в Колумбийский университет в Нью Йорке, где получил степень магистра по химии. С 18 лет вёл дневник и писал его до конца жизни, что помогло написать три автобиографические книги.

Во время Второй мировой войны работал химиком в Филадельфии на судоверфи вместе с Робертом Хайнлайном, знаменитым писателем-фантастом. После окончания войны служил в подразделении, которое проводило испытания атомной бомбы.

Впечатления от военной службы сформировали антивоенные взгляды . Он всю жизнь вёл активную агитацию за мир и дружбу между странами. Азимов был успешным во многих областях науки от биологии до математики, написал много научных и художественных трудов.

Его работы в научной фантастике вышли за пределы произведений. «Три закона», которые он сформулировал для роботов, послужили основой для их программирования и массового производства.

• Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.
• Робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону.
• Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам.

6 апреля 1992 года его сердце перестало биться. Литературный и научный феномен Айзека Азимова не остался незамеченным широкой публике. Его любили и продолжают любить читатели за то, что он весело, остроумно, легко преподносил тяжёлые для простых людей истины, открывая фантастический взгляд на необыкновенный мир .

Страна: США
Родился: 1920-01-02
Умер: 1992-04-06

Когда Айзек Азимов родился, он с удивлением обнаружил, что родился на территории Советской России в местечке Петровичи под Смоленском. Он постарался исправить эту ошибку, и три года спустя в 1923 его родители перебрались в Нью-Йоркский Бруклин (CША), где открыли кондитерскую лавочку и зажили припеваючи, имея достаточные доходы на то, чтобы финансировать образование сына. Айзек стал гражданином США в 1928 году.
Страшно подумать, что было бы, если бы Айзек остался на родине предков! Конечно, не исключено, что он занял бы место Ивана Ефремова в нашей фантастической литературе, но это вряд ли. Скорее, все сложилось бы гораздо более мрачно. А так он получил специальность биохимика, закончив химический факультет Колумбийского университета в 1939 году, и преподавал биохимию в Медицинской школе Бостонского университета. С 1979 года - профессор этого же университета. Профессиональные интересы никогда не были им забыты: он автор многих научных и научно-популярных книг по биохимии. Но не это прославило его на весь мир.
В год окончания университета (1939) он дебютировал в «Amazing Stories» рассказом «В плену у Весты». Блестящий научный ум сочетался в Азимове с мечтательностью, и поэтому он не мог быть ни чистым ученым, ни чистым писателем. Он стал писать научную фантастику. И особенно ему удавались книги, в которых можно было теоретизировать, строить заковыристые логические цепочки, предполагающие много гипотез, но лишь одно верное решение. Это - фантастические детективы. В лучших книгах Азимова так или иначе присутствует детективное начало, и его любимые герои - Элайдж Бейли и Р. Даниел Оливо - сыщики по профессии. Но даже романы, которые нельзя назвать стопроцентными детективами, посвящены раскрытию тайны, сбору информации и блестящим логическим выкладкам необычайно умных и наделенных верной интуицией героев.
Действие азимовских книг происходит в будущем. Это будущее растянулось на много тысячелетий. Здесь и приключения «Счастливчика» Дэвида Старра в первые десятилетия освоения Солнечной Системы, и заселение дальних планет, начиная с системы Тау Кита, и образование могучей Галактической Империи, и её распад, и работа кучки учёных, объединившихся под названием Академия, над созданием новой, лучшей Галактической Империи, и перерастание человеческого разума во вселенский разум Галаксии. Азимов по сути создал свою собственную Вселенную, протяжённую в пространстве и времени, с собственными координатами, историей и моралью. И как всякий творец мира, он проявил явное стремление к эпичности. Скорее всего, он не планировал заранее превратить свой фантастический детектив «Стальные пещеры» в эпический цикл. Но вот появилось продолжение - «Роботы утренней зари» - уже становится ясно, что цепочка отдельных преступлений и несчастных случаев, которые расследуют Элайдж Бейли и Р. Даниел Оливо, связана с судьбами человечества.
И все же даже тогда Азимов вряд ли собирался связать сюжетно цикл «Стальных пещер» с трилогией «Академия». Это случилось само собой, как это всегда случается с эпосом. Известно ведь, что поначалу романы о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола не были связаны между собой, а тем более с историей Тристана и Изольды. Но с течением времени они объединились в нечто общее. Так же и с азимовскими романами.
И уж если создаётся эпический цикл, то в нем не может не быть центрального эпического героя. И такой герой появляется. Им становится Р. Даниел Оливо. Робот Даниел Оливо. В пятой части «Академии» - романе «Академия и Земля» - он занимает уже место Господа Бога, творца Вселенной и вершителя человеческих судеб.
Азимовские роботы - это самое поразительное из всего созданного писателем. Азимов сочинял чистую научную фантастику, в которой нет места волшебству и мистике. И все же, не будучи инженером по профессии, он не очень-то поражает читательское воображение техническими новинками. И единственное его изобретение - скорее философского плана, чем технического. Азимовские роботы, проблемы их взаимоотношения с людьми - это предмет особого интереса. Чувствуется, что автор много думал, прежде чем писать об этом. Не случайно даже его конкуренты-фантасты, в том числе и те из них, кто нелестно отзывался о его литературном таланте, признавали его величие как автора Трех Законов Роботехники. Законы эти выражены тоже философски, а не технически: роботы не должны причинять вред человеку или своим бездействием допускать, чтобы ему был причинён вред; роботы должны подчиняться приказам человека, если это не противоречит первому закону; роботы должны оберегать своё существование, если это не противоречит первому и второму закону. Азимов не объясняет, как это происходит, но говорит, что ни один робот не может быть создан без соблюдения Трёх Законов. Они заложены в самый базис, в техническую основу возможности построения робота.
Но уже из этих Трёх Законов вытекает масса проблем: например, роботу прикажут прыгнуть в огонь. И он будет вынужден это сделать, потому что второй закон изначально сильнее третьего. А ведь азимовские роботы - во всяком случае, Даниел и ему подобные - это по сути люди, только искусственно созданные. У них уникальная и неповторимая личность, индивидуальность, которая может быть уничтожена по капризу любого глупца. Азимов был человеком умным. Он сам заметил это противоречие и разрешил его. И множество других проблем и противоречий, возникающих в его книгах, были им блестяще разрешены. Создаётся впечатление, что ему нравилось ставить проблемы и находить их решения.
Мир романов Азимова - это мир причудливого переплетения неожиданности и логичности. Вы никогда не угадаете, какая сила стоит за тем или иным событием во Вселенной, кто противостоит героям в их поисках истины, кто им помогает. Финалы романов Азимова столь же неожиданны, как концовки рассказов О"Генри. И тем не менее любая неожиданность здесь тщательно мотивирована и оправдана. Ошибок у Азимова нет и быть не может.
Так же причудливо переплетены в азимовской Вселенной свобода личности и её зависимость от высших сил. В Галактике по Азимову действует множество могущественных сил, гораздо более могущественных, чем люди. И все же в конечном итоге все решают люди, конкретные люди, подобные гениальному Голану Тревайзу из четвертой и пятой книг «Академии». Впрочем, что там в конечном итоге, так и не известно. Азимовский мир - открытый и вечно изменяющийся. Кто знает, куда бы пришло человечество у Азимова, проживи автор ещё немного…
Читатель, вошедший в чужую тревожную, огромную и полную противоборства азимовскую Вселенную, привыкает к ней, как к своему дому. Когда Голан Тревайз посещает давно забытые и пустынные планеты Аврора и Солярия, на которых много тысяч лет назад жили и действовали Элайдж Бейли и Р. Даниел Оливо, мы чувствуем грусть и опустошение, как будто стоим на пепелище. В этом - глубокая человечность и эмоциональность такого, казалось бы, лично-умозрительного мира, созданной Азимовым.
Он прожил по западным стандартам немного - всего семьдесят два года и умер 6 апреля 1992 года в клинике Нью-Йоркского университета. Но за эти годы он написал не двадцать, не пятьдесят, не сто и не четыреста, а четыреста шестьдесят семь книг, как художественных, так и научных и научно-популярных. Его творчество отмечено пятью премиями «Хьюго» (1963, 1966, 1973, 1977, 1983), двумя премиями «Небьюла» (1972, 1976), а также многими другими призами и премиями. Именем Айзека Азимова назван один из популярнейших американских НФ-журналов - «Asimov"s Science Fiction and Fantasy». Есть чему позавидовать.
Книги:

Без серии

Сами боги

(Научная фантастика)

Конец вечности

(Научная фантастика)

Фантастическое путешествие

(Героическое фэнтези)

Немезида

(Героическое фэнтези)

Черные монахи пламени

(Научная фантастика)

Cами боги

(Научная фантастика)

Девять Завтра (Сборник)

(Научная фантастика)

Я, робот (Сборник)

(Научная фантастика)

Мечты роботов [Сборник]

(Научная фантастика)

Путь Марсиан

(Космическая фантастика)

Колесо Времени

Три закона робототехники

(Героическое фэнтези)

Лакки Старр

Дэвид Старр, отец которого был лучшим в Научном Совете - высшей организации, руководящей всей галактикой пять тысяч лет спустя от нашего времени, только что закончил академию и, благодаря своим способностям, стал самым молодым членом Совета за всю его историю. Высокий, крепкий, со стальными нервами, развитыми мышцами атлета и светлым умом первоклассного ученого, он получает свое первое задание.

Следующее задание Лаки Стару в романе Айзека Азимова «Счастливчик Старр и океаны Венеры» предстояло выполнять вместе с Верзилой (кличка Бигмена) на полностью покрытой океаном Венере, где член Совета Лу Эванс, друг Лаки, обвинялся в получении взяток.

Но это лишь первые два тома - начало приключений Лаки Стара, космического ренджера...

1 - Дэвид Старр – космический рейнджер

(Космическая фантастика)

2 - Лакки Старр и пираты астероидов

(Научная фантастика)

3 - Лакки Старр и океаны Венеры

(Научная фантастика)

4 - Лакки Старр и большое солнце Меркурия

(Космическая фантастика)

5 - Лакки Старр и спутники Юпитера

(Космическая фантастика)

6 - Лакки Старр и кольца Сатурна

(Космическая фантастика)

Тренторианская империя

1 - Звезды как пыль

(Научная фантастика)

2 - Космические течения

(Космическая фантастика)

3 - Осколок Вселенной

(Героическое фэнтези)

Детектив Элайдж Бейли и робот Дэние

1 - Стальные пещеры

(Героическое фэнтези)

2 - Обнаженное солнце

(Героическое фэнтези)

3 - Роботы зари

(Героическое фэнтези)

4 - Роботы и Империя

(Героическое фэнтези)

Академия

Цикл «Академия» («Основание», «Фонд») повествует о расцвете и упадке огромной галактической империи, которой правили детерминистские законы «психоистории».
Великий План Гэри Селдона предвещал упадок империи через пятьсот лет. Это - неизбежность. Это - инертный процесс, в котором участвуют все население Галактики, действия отдельных людей в котором не сравнить даже с комариным укусом для слона.
Гэри Селдон основал Академию, которая по Плану должна была быть центром возрождения Империи. Период упадка при этом снижался с предсказанных тридцати тысячелетий до одного.
Долгое время План Селдона был нерушим. Людям с рождения прививалась мысль, что история будущего уже написана рукой великого гения психоистории.
Так как же могло получиться так, что один человек смог разрушить План, за ничтожный срок подчинив себе всю Галактику? Этого не мог предвидеть даже Сэлдон...

Айзек Азимов (Isaac Asimov) – американо-русский писатель-фантаст, ученый, поставивший себе цель популяризовать науку. Он написал более пятисот книг, и почт...

От Masterweb

14.04.2018 20:00

Айзек Азимов (Isaac Asimov) – американо-русский писатель-фантаст, ученый, поставивший себе цель популяризовать науку. Он написал более пятисот книг, и почти все в жанре научной фантастики. Кроме того, он пробовал себя и в других жанрах: стиль фэнтези, детективные истории, юмористические повести. Однако главная его цель не менялась: он старался сделать науку более доступной широкому кругу читателей.

Наследие Азимова

Айзек Азимов – это не только книги. Некоторые предложенные автором понятия пришли в реальную жизнь из мира его произведений и остались там: робототехника, позитронный, психоистория (наука о поведении больших групп людей). Эти слова уже давно не окказионализмы, а научные термины. Но первым их произнес Азимов.

Он напоминает писателя-фантаста из цикла «Приключения Алисы» Кира Булычева: тот писал свои романы в XX веке, основываясь на информации из будущего, которой с ним делились ученые из XXI века, навещая его с помощью машины времени. Возможно, таким фантастом и был Азимов.

Идея Азимова

Айзек Азимов, Артур Кларк и Роберт Хайнлайн – о них часто говорят как о «Большой тройке» писателей-фантастов. Их произведения - не просто развлекательная фантастика, это предупреждение, анализ жизни, психоистория, если выражаться словами самого Азимова.

Обращаясь к своим читателям, Азимов так заявил о гуманистической роли научной фантастики в нашем мире:

История достигла точки, когда человечеству больше не разрешается враждовать. Люди на Земле должны Дружить. Я всегда старался это подчеркнуть в своих произведениях… Не думаю, что можно заставить всех людей любить друг друга, но я желал бы уничтожить ненависть между людьми. И я совершенно серьезно полагаю, что научная фантастика есть одно из звеньев, которые помогают соединить человечество. Проблемы, которые мы поднимаем в фантастике, становятся насущными проблемами всего человечества… Писатель-фантаст, читатель фантастики, сама фантастика служат человечеству. (adsbygoogle = window.adsbygoogle || ).push({});

Книги Азимова

Однажды Азимов сказал: «Самая интересная фраза, которую можно услышать в науке, та, которая объявляет о новых открытиях. И это не «Эврика!» (Я нашел это!). Это «Хм, забавно...».

Вклад Исаака Азимова в научно-фантастическую литературу невозможно переоценить, и его книги, несомненно, конкурируют с лучшими книгами Артура Кларка и величайшими произведениями Роберта Хайнлайна. Будь это «Я, робот» или «Я, Азимов» – авторские мемуары – выбирайте сами: каждая книга – шедевр.

Сложно писать о лучших книгах Айзека Азимова – они все лучшие, и каждая несет в себе что-то свое. А вместе они составляют целую вселенную Азимова.

Айзек Азимов, «Основание»

«Основание» – один из самых известных романов Азимова. Считается, что именно в нем писатель раскрыл главные идеи своей «Вселенной». Есть и другой вариант перевода названия этой книги Айзека Азимова – «Академия».

«Основание» – это не совсем роман: он не рассказывает одну полную историю. На самом деле это пять разных сюжетов о различных вымышленных событиях, которые собрались волей случая под одну обложку. Каждая из пяти историй обладает своей собственной структурой сюжета.

Сюжет «Основания» разворачивается в Галактической Империи – это космическое сверхгосударство, раскинувшееся по всему Млечному Пути. Ученый Селдон разработал новую науку – «психоисторию» – и с ее помощью выяснил, что Империя неизбежно падет в скором времени, и наступят Темные века. Селдон создает особую организацию и дает ей имя – «Основание». Ее цель: основываясь на «плане Селдона», попытаться спасти цивилизацию и возродить ее.

Это напоминает (и идея была взята оттуда) историю падения Римской империи.

«Основание» было вдохновлено работой Эдварда Гиббона – «История упадка и падения Римской империи». Сюжет первой части романа посвящен росту и развитию «Основания», на фоне «упадка и падения Галактической Империи». На роман Азимова также повлияла политическая тенденция фандома научной фантастики, известная как михелизм – тренд, согласно которому научная фантастика должна по своей природе выступать за утопическое существование, применение науки для человеческого счастья и более здравый взгляд на жизнь.

«Основание» вдохновило таких писателей, как Дуглас Адамс, Джордж Лукас, а также общественных деятелей, таких как Пол Кругман и Ньют Гингрич. В 1966 году трилогия «Основание» получила премию Хьюго за лучшую серию книг всех времен, обойдя даже «Властелина Колец». Сам Азимов признался, что был поражен, выиграв награду, полагая, как и многие другие, что победить должен был, конечно, Толкин.

Айзек Азимов, «Конец вечности»

Этот роман был написан в 1955 году.

«Конец вечности» в какой-то момент потерялся во времени. В отличие от знаменитого «Основания» Азимова и серии «Я, Робот», «Конец вечности» в основном известен только редким и особо фанатичным поклонникам научной фантастики. Однако серьезные преданные читатели Азимова считают его единственным величайшим романом.

В нем описывается работа организации, которая называется «Вечность» (в ней работают люди, называемые Вечными). Эта организация существует вне рамок времени.

Идея романа в следующем: что бы произошло, если бы у нас были вечные стражи, стоящие на грани времен и готовые всегда защитить нас от наших собственных ошибок?

Вечность контролирует потоки Времени и Реальности, используя Колодцы Времени. Однако есть возможность отправиться в путешествие во времени только по тем годам, которые идут после XXVII (когда была основана «Вечность»). Столетия до XXVII это, если пользоваться лексикой Вечных, Первобытная история. Для путешествий во времени требуется очень много энергии, которую Вечность добывает в почти неограниченном количестве – от Солнца из будущего, когда оно стало Сверхновой. С помощью некоего дубликатора массы, ученые создали похожие друг на друга Сектора Вечности. Вечные проживали, занимались наукой и разработкой нового будущего в этих секторах. Также из них они могли отправиться в нужное им время. В самих секторах Вечности нет обычного времени, а есть биовремя. Оно находится вне контроля Вечных.

Те, кто живет вне вечности, называются времянами. Вечные контактируют с ними и помогают им торговать между различными столетиями. Однако цель Вечности времянам неизвестна. На самом деле она меняет человеческую историю, и это называется Изменениями Реальности. Даже негативные последствия таких перемен всегда скомпенсированы положительными, и все это работает на благо человечества.

«Я, Робот»

При разговоре об Айзеке Азимове "Я, робот" – это, пожалуй, то название, которое немедленно всплывает у каждого в голове. Поклонники знают, что «Я, робот» – это лучший сборник научно-фантастических рассказов о роботах. Он оказал неоценимое влияние на этот жанр в частности и на научный подход к этой сфере в целом. Айзек Азимов впервые сформулировал три закона робототехники, которые настолько точно излагают положения этой системы, что вполне могут применяться. Причем не только в сфере науки, но и в жизни.

Сборник состоит из 10 рассказов, включая предисловие, и представляет собой описание жизни и работы робопсихолога Сьюзен Келвин и того, с чем ей приходилось столкнуться.

Рассказы хотя и различны по смыслу и частным замыслам, но объединены общей идеей: так ли уж сильно робот отличается от человека?

Идея «трех законов» стала чрезвычайно популярна и послужила основой для последующих произведений не только Азимова, но и многих других фантастических работ.

Три закона робототехники

Эти законы выглядят очень логичными, однако рассказы построены на том, что часто эти законы вступают в противоречие друг с другом или в результате столкновения с человеческим фактором. В реальности сложно представить себе робота, который бы существовал в согласии с этими законами: умные бомбы и самонаводящиеся ракеты – это тоже виды роботов, и они с легкостью нарушают первый и третий законы. Компьютеры выполняют то, что они запрограммированы делать, и, конечно же, они будут вредить людям, если их так настроить. Ошибка этих законов в том, что они основаны на человеческих концепциях и понятиях. Поступки людей могут быть злонамеренными, но машины просто выполняют то, на что они запрограммированы.

В самих рассказах не раз упоминалось, что эти законы очень похожи на человеческие заповеди, что лишний раз заставляет задуматься: что есть мы? Кто есть роботы?

Принцип Wronger than wrong - неправильнее неправильного

Wronger than wrong ("неправильнее неправильного") - это принцип, описанный Майклом Шермером на основе аксиомы Азимова. Это логическая ошибка, обсуждаемая в эссе Азимова «Относительность неправильности». Утверждение, которое приравнивает две ошибки, неправильнее неправильного, когда одна из ошибок явно более ошибочна, чем другая. Как сказал Азимов: «Когда люди думали, что Земля плоская, они ошибались. Когда люди думали, что Земля была сферической, они ошибались. Но если вы считаете, что размышление о том, что Земля сферична, так же ошибочно, как и то, что Земля плоская, тогда ваше мнение неправильнее, чем оба предыдущих утверждения вместе взятые». Азимов объясняет это так: наука является прогрессивной и собирательной концепцией. Несмотря на то что научные теории позже оказываются ошибочными, степень их неправильности со временем уменьшается, поскольку они модифицируются в ответ на ошибки прошлого. Например, данные, собранные с помощью спутниковых измерений, показывают с высоким уровнем точности, как форма Земли отличается от идеальной сферы.

Улица Киевян, 16 0016 Армения, Ереван +374 11 233 255

Тор был первым роботом, не потерявшим рассудка. Впрочем, лучше бы он последовал примеру своих предшественников.

Труднее всего, конечно, создать достаточно сложную мыслящую машину, и в то же время не слишком сложную. Робот Болдер-4 удовлетворял этому требованию, но не прошло и трех месяцев, как начал вести себя загадочно: отвечал невпопад и почти все время тупо глядел в пространство. Когда он действительно стал опасен для окружающих, Компания решила принять свои меры. Разумеется, невозможно было уничтожить робота, сделанного из дюралоя: Болдера-4 похоронили в цементе. Прежде чем цементная масса застыла, пришлось бросить в нее и Марса-2.

Роботы действовали, это бесспорно. Но только ограниченное время. Потом у них в мозгу что-то портилось и они выходили из строя. Компания даже не могла использовать их детали. Размягчить затвердевший сплав из пластиков было невозможно и при помощи автогена. И вот двадцать восемь обезумевших роботов покоились в цементных ямах, напоминавших главному инженеру Харнаану о Рэдингской тюрьме.

– И безымянны их могилы! - торжественно воскликнул Харнаан, растянувшись в своем кабинете на диване и выпуская кольца дыма.

Харнаан был высокий человек с усталыми глазами, вечно нахмуренный. И это не удивительно в эпоху гигантских трестов, всегда готовых перегрызть друг другу горло ради экономического господства. Борьба трестов кое-чем даже напоминала времена феодальных распрей. Если какая-нибудь компания терпела поражение, победительница присоединяла ее к себе и - "горе побежденным!"

Ван Дамм, которого скорее всего можно было назвать инженером аварийной службы, кусал ногти, сидя на краю стола. Он был похож на гнома низенький, темнокожий, с умным морщинистым лицом, таким же бесстрастным, как у робота Тора, который неподвижно стоял у стены.

– Как ты себя чувствуешь? - спросил Ван Дамм, взглянув на робота. Твой мозг еще не испортился?

– Мозг у меня в полном порядке,- ответил Тор. - Готов решить любую задачу.

Харнаан повернулся на живот.

– О"кей. Тогда реши вот такую: Лаксингэмская компания увела у нас доктора Сэдлера вместе с его формулой увеличения предела прочности на разрыв для заменителя железа. Этот негодяй держался за нас, потому что здесь ему больше платили. Они надбавили ему, и он перекинулся в Лаксингэм.

Тор кивнул.

– У него был здесь контракт?

– Четырнадцать-Х-семь. Обычный контракт металлургов. Практически нерасторжимый.

– Суд станет на нашу сторону. Но лаксингэмские хирурги, специалисты по пластическим операциям, поторопятся изменить внешность Сэдлера и отпечатки его пальцев. Дело будет тянуться... два года. За это время Лаксингэм выжмет все, что возможно, из его формулы увеличения предела прочности на разрыв для заменителя железа.

Ван Дамм состроил страшную гримасу.

– Реши эту задачу, Тор.

Он бросил беглый взгляд на Харнаана. Оба они знали, что должно сейчас произойти. Они не зря возлагали надежду на Тора.

– Придется применить силу,- сказал Тор. - Вам нужна формула. Робот не отвечает перед законом - так было до сих пор. Я побываю в Лаксингэме.

Не успел Харнаан неохотно процедить: "О"кей", как Тора уже и след простыл. Главный инженер нахмурился.

– Да, я знаю,- кивнул Ван Дамм. - Он просто войдет и стащит формулу. А нас опять привлекут к ответственности за то, что мы выпускаем машины, которыми невозможно управлять.

– Разве грубая сила - это лучшее логическое решение?

– Вероятно, самое простое. Тору нет надобности изобретать сложные методы, не противоречащие законам. Ведь это неразрушимый робот. Он просто войдет в Лаксингэм и возьмет формулу. Если суд признает Тора опасным, мы можем похоронить его в цементе и сделать новых роботов. У него ведь нет своего "я", вы же знаете. Для него это не имеет значения.

– Мы ожидали большего,- проворчал Харнаан. - Мыслящая машина должна придумать многое.

– Тор может придумать многое. Пока что он не потерял рассудка, как другие. Он решал любую задачу, какую бы мы ему ни предлагали, даже эту кривую тенденции развития, которая поставила в тупик всех остальных.

Харнаан кивнул.

– Да. Он предсказал, что выберут Сноумэни... это выручило компанию из беды. Он способен думать, это бесспорно. Держу пари, что нет такой задачи, которую он не смог бы решить. И все-таки Тор недостаточно изобретателен.

– Если представится случай... - Ван Дамм вдруг отклонился от темы. Ведь у нас монополия на роботов. А это уже кое-что. Пожалуй, пришло время поставить на конвейер новых роботов типа Тора.

– Лучше немного подождем. Посмотрим, потеряет ли Тор рассудок. Пока что он самый сложный из всех, какие у нас были.

Видеотелефон, стоявший на столе, вдруг ожил. Послышались крики и ругань.

– Харнаан! Ах, ты, вшивый негодяй! Бесчестный убийца! Ты...

– Я записываю ваши слова, Блейк! - крикнул инженер, вставая. - Не пройдет и часа, как против вас будет возбуждено обвинение в клевете.

– Возбуждай и будь проклят! - завопил Блейк из Лаксингэмской компании. - Я сам приду и разобью твою обезьянью челюсть! Клянусь богом, я сожгу тебя и наплюю на твой пепел!

– Теперь он угрожает убить меня,- громко сказал Харнаан Ван Дамму. Счастье, что я записываю все это на пленку.

Багровое лицо Блейка на экране стало размываться. Однако прежде, чем оно окончательно исчезло, на его месте появилось другое - гладко выбритая, вежливая физиономия Йэйла, начальника полицейского участка. Йэйл, видимо, был озабочен.

– Послушайте, мистер Харнаан,- печально произнес он,- так не годится. Давайте рассуждать здраво, идет? В конце концов, я тут блюститель закона...

–... и не могу допускать членовредительства. Может быть, ваш робот лишился рассудка? - с надеждой спросил он.

– Робот? - повторил Харнаан с удивлением. - Я не понимаю. О каком роботе вы говорите?

Йэйл вздохнул.

– О Торе. Конечно, о Торе. О ком же еще? Теперь я понял, вы ничего об этом не знаете. - Он даже осмелился сказать это слегка саркастическим тоном. - Тор явился в Лаксингэм и все там перевернул вверх дном.

– Неужели?

– Ну да. Он прямо прошел в здание. Охрана пыталась его задержать, но он просто всех растолкал и продолжал идти. На него направили струю огнемета, но это его не остановило. В Лаксингэме достали все защитное оружие, какое только было в арсенале, а этот ваш дьявольский робот все шел и шел. Он схватил Блейка за шиворот, заставил его отпереть дверь лаборатории и отобрал формулу у одного из сотрудников.

– Удивительно,- заметил пораженный Харнаан. - Кстати, кто этот сотрудник? Его фамилия не Сэдлер?

– Не знаю... подождите минутку. Да, Сэдлер.

– Так ведь Сэдлер работает на нас,- объяснил инженер. - У нас с ним железный контракт. Любая формула, какую бы он ни вывел, принадлежит нам.

Йэйл вытер платком блестевшие от пота щеки.

– Мистер Харнаан, прошу вас! - проговорил он в отчаянии. - Подумайте только, каково мое положение! По закону я обязан что-то предпринять. Вы не должны позволять своему роботу совершать подобные насилия. Это слишком... слишком...

– Бьет в глаза? - подсказал Харнаан. - Так я же вам объяснил, что все это для меня новость. Я проверю и позвоню вам. Между прочим, я возбуждаю обвинение против Блейка. Клевета и угроза убийства.

– О боже! - воскликнул Йэйл и отключил аппарат.

Ван Дамм и Харнаан обменялись восхищенными взглядами.

– Прекрасно,- захихикал похожий на гнома инженер аварийной службы. Блейк не станет бомбардировать нас - и у нас и у них слишком сильная противовоздушная оборона. Так что дело пойдет в суд. В суд!

Он криво усмехнулся.

Харнаан снова улегся на диван.

– Мы это сделали. Теперь надо принять решение бросить все силы на таких роботов. Через десять лет Компания будет господствовать над всем миром. И над другими мирами тоже. Мы сможем запускать космические корабли, управляемые роботами.