Самые шокирующие обряды русских крестьян. Духовно-нравственная жизнь русской деревни О воспитании детей

Муниципальное образовательное учреждение

Средняя общеобразовательная школа№3

Обычаи и нравы в 17 веке

«Крестьянство: повседневный быт и обычаи»

Работу выполнила:

Ученица 7 «Б» класса

МОУ СОШ № 3

Чернявская Алина

Работу проверила:

Учитель истории

Степанченко И.М.

Котельниково 2009г.

Введение

Основная часть

1 Образ жизни крестьян

2 Крестьянская община; община и семья; жизнь «на миру».

3 Крестьянский двор.

4 Питание крестьян.

Приложение

Введение

Воссоздания эпохи средневековья помогла осознать, что природа для крестьян была средой обитания и жизнеобеспечения, она определяла уклад ее жизни, занятия, под ее влиянием сложилась культура и традиции русского народа. В крестьянской среде зародился русский фольклор, сказки, загадки, пословицы, поговорки, песни, в которых нашли отражение различные стороны крестьянской жизни: работа, отдых, семья, традиции.

Основная часть

1. Образ жизни крестьян

Труд, трудовая этика. Коллективизм и взаимопомощь, круговая порука, уравнительный принцип. Ритмы крестьянской жизни. Обилие праздников в традиционной народной культуре. Сочетание будней и праздников. Быт будней, быт праздников. Патриархальность крестьянского быта. Виды творчества в крестьянском быте, позиции самореализации и самообслуживания. Социальный идеал. Народное благочестие, аксиология крестьянского мира. Ранжирование быта по демографическим и имущественным признакам. С принятием христианства официальными праздниками стали особо чтимые дни церковного календаря: Рождество, Пасха, Благовещение, Троица и другие, а также седьмой день недели - воскресенье. По церковным правилам праздничные дни следовало посвящать благочестивым делам и религиозным обрядам. Работать в праздничные дни считалось грехом. Однако беднота работала и по праздникам

2. Крестьянская община; община и семья; жизнь « на миру»

В 17 веке крестьянская семья составляла, как правило, не более 10 человек.

Это были родители и дети. Главой семьи считался старший по возрасту мужчина.

Церковные порядки запрещали девушкам вступать в брак моложе 12 лет, юношам моложе 15 лет, кровным родственникам.

Брак мог, был заключён не более трёх раз. Но при этом даже второй брак считался большим грехом, за который накладывались церковные наказания.

С17 века заключение браков должно было в обязательном порядке благословляться церковью. Свадьбы справлять, как правило, осенью и зимой - когда не было сельскохозяйственных работ.

Новорожденного ребенка надлежало крестить в церкви на восьмой день после крещения именем святого этого дня. Обряд крещения считался церковью основным, жизненно важным обрядом. Некрещеный не имел никаких прав, даже права на погребение. Ребенка, умершего не крещенным, церковь запрещала хоронить на кладбище. Следующий обряд - "постриги" - проводился год спустя после крещения. В этот день кум или кума (крестные родители) выстригали у ребенка прядь волос и дарили рубль. После подстрижек праздновали именины, то есть день того святого, в честь которого был назван человек (позже стал называться "днем ангела"), а день рождения. Царские именины считались официальным государственным праздником.

3. Крестьянский двор

В крестьянский двор обычно входили: крытая дранкой или соломой избы, топившаяся «по-чёрному»; клеть для хранения имущества; хлев для скота, сарай. Зимой крестьяне держали в своей избе (поросят, телят, ягнят). Птицу (кур, гусей, уток). Из-за топки избы «по-чёрному» внутренние стены домов были сильно закопчены. Для освещения использовали лучину, которую вставляли в печные расщелины.

Крестьянская изба была довольно скудной, и состояла из простых столов и лавок, но и для ночлега, закреплённых вдоль стены (они служили не только для сидения, но и для ночлега). Зимой крестьяне спали на печи.

Материалом для одежды служили домотканые холсты, шкуры овец (овчина) и пойманных на охоте животных (как правило, волков и медведей). Обувью - в основном служили лапти. Зажиточные крестьяне носили поршни (поршни)- обувь, сделанную из одного – двух кусков кожи и собранную вокруг щиколотки на ремешке, а порой и сапоги.

4. Питание крестьян

Пища готовилась в русской печи в глиняной посуде. Основой питания были зерновые культуры – рожь, пшеница, овёс, просо. Из ржаной (посевной) и пшеничной (по праздникам) муки пекли хлеб и пироги. Из овса готовили кисели, пиво и квас. Много употреблялось в пищу – капусты, моркови, редьки, огурцов, репы. По праздникам в небольших количествах готовили мясные блюда. Более частым продуктом на столе стала рыба. У зажиточных крестьян имелись садовые деревья, дававшим им яблоки, сливы, вишни, груши. В северных районах страны крестьяне собирали клюкву, бруснику, чернику; в центральных районах - землянику. Также использовались в пищу и лесные орехи.

Вывод:

Таким образом, несмотря на сохранение в основных чертах традиционного быта, обычаев и нравов, в 17 веке в жизни и повседневном быте всех сословий произошли значительные изменения, в основе которых лежало как восточное, так и западное влияние.

Приложение

Крестьянин в традиционной одежде

Костюм крестьянки.

Муниципальное образовательное учреждение Средняя общеобразовательная школа№3 Реферат Обычаи и нравы в 17 веке «Крестьянство: повседневный быт и обычаи» Работу выполнила: Ученица 7 «Б»

Как относились к семье и браку русские крестьяне? Об этом можно узнать из заметок о жизни в Спасском и Лаишевском уездах Казанской губернии, собранных 100 лет назад и опубликованных недавно Российским этнографическим музеем и министерством культуры Татарстана. «АиФ-Казань» выбрал наиболее интересные выдержки из этого труда.

Ловкость и непорочность

Вот как описывали семейные традиции крестьян народные корреспонденты (ими выступали земские чиновники и учителя): «Хотя парень хранит целомудрие недолго - обыкновенно до 15 лет и редко остаётся целомудрен до самого брака - до 18 и 19 лет, соседи на потерявших целомудрие смотрят с некоторым презрением. Говорят, что такой молокосос, а сделался распутником - «непутёвым человеком».

В народе сложилось очень серьёзное отношение к брачному союзу. Брак - это договор, закон и обещание перед святым крестом и Евангелием, которым человек и должен был следовать.

Если человек женился, он обычно менялся, и чаще всего в лучшую сторону, считали крестьяне. Вступление в брак было необходимым для каждого порядочного человека. «Женатому много лучше и покойнее жить, - приводит народные аргументы корреспондент. - Законные дети кормят родителей под старость, в случае болезни есть кому присмотреть за больным. Жизнь брачная имеет определённую цель - жить и для себя, а больше для детей и семейства, а жизнь безбрачная - бесцельная и беспокойная. Брак считается возможным для мужчины от 17,5 и до 60 лет, а для женщины от 16,5 и до 70 лет».

Считалось, что к браку необходимо готовиться, особенно девушкам. Даже был обычай - не отдавать девушку замуж, пока она не пробудет в доме несколько лет на положении работницы. Научившись таким образом вести домашнее хозяйство, она уже не встретит насмешек в чужой семье, и родителям не будет стыдно за дочь.

По наблюдениям корреспондента, в невесте особенно ценили дородность, ловкость и способность к работе, непорочность, здоровье, послушность, а также если ее семья была хорошей во всех отношениях. Выбирая жениха, первым делом обращали внимание на достаток, трезвость, трудолюбие, здоровье. Старались также узнать, смирная ли семья, особенно свекровь. На этот счёт существовали поговорки: «Хорошая жена - всему дому голова», «Выбирай корову по рогам, а девку по родам».

Девушки должны были быть крепкими и здоровыми, чтобы осилить ведение хозяйства. Фото:

Если невеста была согласна выйти замуж, после сватания она должна была дать сватам жениха в заклад свой лучший головной платок. Кроме того, во время девичника невеста должна была подарить жениху новый носовой вышитый платок, а жених в ответ преподносил ей кусок душистого мыла. Свадебные расходы семьи делили поровну.

К тёще - по новой дороге

Считалось, что после венчания молодые не должны возвращаться домой той же самой дорогой, которой невеста и жених ехали в церковь. «На прежней дороге может быть положено незаметно что-нибудь навороженное, или перейдут с ворожбой эту дорогу, так что молодые не будут жить согласно», - пишет корреспондент. Он приводит и другое объяснение: новую дорогу выбирают, чтобы вступающие в брак, ехавшие в церковь с сомнительными думами друг о друге, с неуверенностью во взаимной любви, отбросили от себя эти думы раз и навсегда.

Если в наше время на свадьбе похищают невесту, то в те времена с брачного пира исчезал жених, вернее, отправлялся с несколькими ближайшими родственниками к тёще на блинки. Угощая новоиспечённого зятя, она мазала ему маслом голову. Потом он возвращался домой и прятался во дворе в соломе. Дружка (представитель жениха), заметив, что новобрачного нет с гостями, объявлял об этом новобрачной, вручал жене плётку и велел искать мужа. Молодая, выйдя во двор, стегала каждого пришедшего гостя плёткой, требуя новобрачного. В итоге находила его в соломе, и её спрашивали, кто это. Жена должна была назвать мужа по имени и отчеству, после чего они целовались и возвращались в избу.

Всю будущую жизнь молодых определяли первые дни их совместной жизни. В это время муж новобрачной, его родители следили за ней, замечали все её приёмы, ловкость, расторопность, сметливость, разговоры. Это позволяло понять, как себя с ней вести. Умные мужья делали выговоры жёнам втихомолку, наедине, чтобы в семье об этом не знали.

Случались у крестьян и разводы, и тогда один из супругов уходил из дома. При разводе приданое жены отходило к ней. Если все дети были мальчиками, то половина из них оставались с мужем, другая половина - с женой. А если были дочери и сыновья, то девочек обязан был взять муж, а мальчиков - жена.

Арбуз в бане для роженицы

«Появление на свет ребёнка встречается как благословение божие, - пишет корреспондент. - Когда женщина родит, то никого не пускают в дом. Строго наказывают всем домашним никому не сообщать об этом моменте». Хорошей приметой было, если во время родов жены у мужа тоже что-то болело, например, живот. Тотчас же после родов роженицу с новорожденным везли на лошади в жарко натопленную баню, прикрыв её тулупом с головы до ног, чтобы не простудилась и чтобы никто не сглазил. Ехали очень тихо. В бане молодая мать неделю лежала на полу, застеленном соломой. Там её и новорожденного ежедневно мыли, купали и кормили гораздо лучше, чем дома.

«Соседки и родственницы приносят пирогов различных, калачи, мёду, яичницы, рыбу, пива, красного вина, арбузов, солёных огурцов, - отмечает корреспондент. - И роженица замечает, какой пирог, что, сколько и кто принёс, чтобы самой отплатить им «на родинах» этим же». Крестили ребёнка через два или три дня после рождения. Его несли в церковь в чистой белой одежде. Задача крёстной матери была купить младенцу одежду, а крёстный отец должен был купить крест и оплатить крестины.

О воспитании детей

С раннего возраста в жизни детей были наказания и молитвы. По наблюдениям корреспондента, наказывали ребят очень часто - «за нетерпимые шалости и вольности». Орудие наказания - плётка, висела в каждом доме на самом видном месте. Молиться дети учились на первом году жизни. «Когда ребёнок начинал понимать предметы и звук, ему уже внушают и показывают, где бог, - сообщается в заметках. - С трёхлетнего возраста начинают водить в церковь».

С двух лет детей приучали к труду. Фото: Российский этнографический музей

С двух лет дети начинали нянчиться с младшими братьями и сёстрами, качать их люльки. С этого же возраста они приучались смотреть за домашними животными, помогать по хозяйству. С семи лет крестьянские дети начинают пасти лошадей. С шести лет приучаются жать, с 10 лет пахать, с 15 лет - косить. В целом всему, что умеет крестьянин, подростки должны быть обучены с 15 и до 18-20 лет.

ББК Т5 (2)

ТРАДИЦИИ КРЕСТЬЯНСКОГО БЫТА КОНЦА XIX - НАЧАЛА XX ВЕКОВ (ПИЩА, ЖИЛИЩЕ, ОДЕЖДА) В.Б. Безгин

Кафедра истории и философии ТГТУ

Представлена профессором А.А. Слезиным и членом редколлегии профессором С.В. Мищенко

Ключевые слова и фразы: голод; домотканое сукно; изба; лапти; питание; потребление продуктов; печь; посуда; рубаха; состояние жилища.

Аннотация: Рассматривается состояние основных компонентов бытовой культуры русского села конца XIX - начала ХХ веков. Анализируется содержание повседневной пищи крестьян, обыденные условия проживания жителей села, особенности деревенской одежды и влияние на нее городской моды.

Познание исторической действительности жизни русской деревни рубежа XIX - XX веков невозможно без реконструкции крестьянского быта. В крестьянской повседневности находили свое зримое воплощение, как традиционный сельский уклад, так и перемены, которые были вызваны к жизни хозяйственным и культурным развитием страны. Содержание бытовой культуры русского села, может быть исследовано посредством анализа его материальных компонентов: пищи, жилища и одежды. В условиях потребительского характера крестьянского хозяйства бытовые условия сельской семьи адекватно отражали уровень ее благосостояния. Разрушение привычной замкнутости сельского мира в результате процесса модернизации вело к появлению новаций и в такой консервативной сфере как деревенский быт. Цель данной статьи и состоит в том, чтобы на примере крестьянства Европейской части России установить повседневный рацион крестьянина, выяснить обыденные жилищные условия сельской семьи и определить вид традиционной деревенской одежды. Задача настоящего исследования заключается в выяснении сути перемен, произошедших в крестьянском быту на протяжении изучаемого периода.

В условиях натурального, потребительского характера крестьянского хозяйства пища являлась результатом производственной деятельности земледельца. Традиционно крестьянин кормился от трудов своих. Народная пословица гласит: «Что потопаешь, то и полопаешь». Состав крестьянской пищи определялся выращенными полевыми и огородными культурами. Покупные яства в деревне были редкостью. Пища отличалась простотой, еще ее называли грубой, так как требовалось минимум времени на приготовление. Огромный объем работы по хозяйству не оставлял стряпухе времени на готовку разносолов, и повседневная еда была

однообразной. Только в праздничные дни, когда у хозяйки было достаточно времени, на столе появлялись иные блюда. Вообще, сельские женщины были консервативны в компонентах и приемах приготовления пищи. Отсутствие кулинарных экспериментов тоже являлось одной из черт бытовой традиции. Селяне были не притязательны в еде, и поэтому все рецепты для ее разнообразия воспринимали как излишество. В этом отношении характерно свидетельство В. Хлебниковой, работавшей в середине 20-х гг. ХХ в. сельским учителем в с. Сурава Тамбовского уезда. Она вспоминала: «Ели щи из одной капусты и суп из одной картошки. Пироги и блины пекли один-два раза в год по большим праздникам... При этом крестьянки гордились своей бытовой неграмотностью. Предложение добавлять что-то в щи для «скусу» они с презрением отвергали: «Неча! Мои и так жрут, да похваливают. А, эдак совсем разбалуешь» .

На основе изученных этнографических источников можно с высокой долей вероятности реконструировать повседневный рацион русского крестьянина. Сельская пища состояла из традиционного перечня яств. Известная поговорка «Щи да каша - пища наша» верно отражала обыденное содержание еды жителей деревни. В Орловской губернии повседневную пищу как богатых, так и бедных крестьян составляло «варево» (щи) или суп. По скоромным дням эти кушанья заправляли свиным салом или «затолокой» (нутряным свиным жиром), по постным дням -конопляным маслом. В Петровский пост орловские крестьяне ели «муру» или тюрю из хлеба, воды и масла. Праздничная пища отличалась тем, что ее лучше приправляли, то же самое «варево» готовили с мясом, кашу на молоке, а в самые торжественные дни жарили картофель с мясом. В большие храмовые праздники крестьяне варили студень, холодец из ног и потрохов .

Мясо не являлось постоянным компонентом крестьянского рациона. По наблюдениям Н. Бржевского пища крестьян, в количественном и качественном отношении не удовлетворяла основные потребности организма. «Молоко, коровье масло, творог, мясо, - писал он, - словом все продукты, богатые белковыми веществами, появляются на крестьянском столе в исключительных случаях - на свадьбах, при разговении, в престольные праздники. Хроническое недоедание - обычное явление в крестьянской семье» . Бедный мужик вволю ел мясо исключительно только на «загвины», т.е. в день заговения. По свидетельству корреспондента Этнографического бюро из Орловской губернии к этому дню крестьянин, как бы не был беден, обязательно готовил себе мясного и наедался, так что на следующий день лежал с расстройством желудка. Редко крестьяне позволяли себе пшеничные блины с салом или коровьим маслом . Такое эпизодическое обжорство было характерно для русских крестьян. Сторонние наблюдатели, не знакомые с жизнью деревни, удивлялись, когда в период мясоеда, забив барана, крестьянская семья в течение одного-двух дней съедала столько мяса, сколько, при умеренном потреблении, хватило бы ей на всю неделю.

Другой редкостью на крестьянском столе был пшеничный хлеб. В «Статистическом очерке хозяйственного положения крестьян Орловской и Тульской губерний» (1902) М. Кашкаров отмечал, что «пшеничная мука никогда не встречается в обиходе крестьянина, разве лишь в привозимых из города гостинцах, в виде булок и т. п. На все вопросы о культуре пшеницы не раз слышали в ответ поговорку: «Белый хлеб - для белого тела» . Из злаковых культур, употребляемых крестьянами в пищу, безусловное первенство принадлежало ржи. Ржаной хлеб фактически и составлял основу крестьянского рациона. Для примера, в начале ХХ в. в селах Тамбовской губернии состав потребляемых хлебов распределялся следующим образом: мука ржаная - 81,2 %, мука пшеничная - 2,3 %, крупы - 16,3 %.

Из круп, употребляемых в пищу в Тамбовской губернии, наиболее распространено было просо. Из нее варили кашу «сливуху» или кулеш, когда в кашу добавляли свиное сало. Постные щи заправляли растительным маслом, а скоромные щи забеливали молоком или сметаной. Основными овощами, употребляемыми в пищу, здесь являлись капуста и картофель. Морковь, свеклу и другие корнеплоды до революции в селах Тамбовской губернии выращивали мало. Огурцы появились на огородах тамбовских крестьян лишь в советское время. Еще позже, в предвоенные годы, на приусадебных участках стали выращивать помидоры. Традиционно в деревнях культивировали и употребляли в пищу бобовые: горох, фасоль, чечевицу .

Из этнографического описания Обоянского уезда Курской губернии следовало, что в зимние посты местные крестьяне ели кислую капусту с квасом, луком, соленые огурцы с картофелем. Щи варили из кислой капусты и квашеных бураков. На завтрак обычно был кулеш или галушки из гречневого теста. Рыбу употребляли в разрешенные церковным уставом дни. В скоромные дни на столе появлялись щи с мясом, творог с молоком. Зажиточные крестьяне в праздничные дни могли позволить себе окрошку с мясом и яйцами, молочную кашу или лапшу, пшеничные блинцы и коржики из сдобного теста . Обилие праздничного стола находилось в прямой зависимости от имущественного достатка хозяев.

Рацион воронежских крестьян мало чем отличался от питания сельского населения соседних черноземных губерний. Ежедневно употреблялась, преимущественно, пища постная. В ее состав входили ржаной хлеб, соль, щи из капусты, каша, горох и также овощи: редька, огурцы, картофель. Скоромная еда состояла из щей с салом, молока и яиц. В праздничные дни в воронежских деревнях употребляли в пищу солонину, ветчину, кур, гусей, овсяный кисель, ситный пирог .

Повседневным напитком у крестьян была вода, в летнюю пору готовили квас. В конце XIX в. в селах черноземного края чаепитие распространено не было, если чай и употребляли, то во время болезни, заваривая его в глиняном горшке в печи. Но уже в начале ХХ в. из деревни сообщали, что «крестьяне полюбили чай, который они пьют по праздникам и после обеда. Более состоятельные начали приобретать самовары и чайную посуду. Для интеллигентных гостей кладут вилки к обеду, сами мясо едят руками» . Уровень бытовой культуры сельского населения находился в прямой зависимости от степени общественного развития села.

Обыкновенно порядок еды у крестьян был таков: утром, когда все вставали то подкреплялись кто чем: хлебом с водой, печеным картофелем, вчерашними остатками. В девять-десять утра садились за стол и завтракали варевом и картошкой. Часов в 12, но не позже 2 дня все обедали, в полдник ели хлеб с солью. Ужинали в деревне часов в девять вечера, а зимой и раньше . Полевые работы требовали значительных физических усилий, и крестьяне, в меру возможностей, старались употреблять более калорийную пищу. Священник В. Емельянов на основе своих наблюдений за жизнью крестьян Бобровского уезда Воронежской губернии сообщал в Русское географическое общество: «В страдную летнюю пору едят четыре раза. В завтрак в постные дни едят кулеш с одним ржаным хлебом, когда вырастает лук, то с ним. В обед хлебают квас, добавляя в него огурцы, потом едят щи (шты), наконец крутую пшенную кашу. Если работают в поле, то весь день едят кулеш, запивая его квасом. В скоромные дни к обычному рациону добавляют сало или молоко. В праздник - студень, яйца, баранина в щах, курятина в лапше» .

Семейная трапеза в селе производилась по раз заведенному порядку. Вот как описывал П. Фомин, житель Брянского уезда Орловской губернии, традиционный порядок приема пищи в крестьянской семье: «Когда садятся обедать и ужинать, то все по начину хозяина начинают молиться Богу, за тем уж садятся за стол. Вперед хозяина никто ни одно кушанье не может начинать. Иначе попадет ложкой по лбу, хотя это был и взрослый. Если семья большая, детей отсаживают на полок и там кормят. После еды опять все встают и молятся Богу» . Трапеза в крестьянской семье была общей, исключение составляли члены семьи, выполнявшие срочную работу или бывшие в отлучке.

Во второй половине XIX века наблюдалась довольно устойчивая традиция соблюдения пищевых ограничений в крестьянской среде. Обязательным элементом массового сознания были представления о чистой и нечистой пище. Корова, по мнению крестьян Орловской губернии, считалась чистым животным, а лошадь -нечистым, непригодным в пищу . В крестьянских поверьях Тамбовской губернии содержалось представление о нечистой пище: рыбу, плывущую по течению, считали чистой, а против течения - нечистой.

Обо всех этих запретах забывали, когда деревню посещал голод. В условиях отсутствия в крестьянских семьях какого-либо значительного запаса продовольствия каждый неурожай влек за собой самые тяжкие последствия. В голодное время потребление продуктов сельской семьей сокращалось до минимума. С целью физического выживания в селе резали скот, пускали в пищу семенной материал, распродавали инвентарь. В голодное время крестьяне употребляли в пищу хлеб из гречихи, ячменя или ржаной муки с мякиной. Помещик К. К. Арсеньев после поездки в голодные села Моршанского уезда Тамбовской губернии (1892 г.) так описывал свои впечатления в «Вестнике Европы»: «Во время голода семьи крестьян Сеничкина и Моргунова кормились щами из негодных листьев серой капусты, сильно приправленных солью. Это вызывало ужасную жажду, дети выпивали массу воды, пухли и умирали» . Спустя четверть века в деревне все те же страшные картины. В 1925 г. (голодный год!?) крестьянин из с. Екатеринино Ярославской волости Тамбовской губернии А.Ф. Барцев писал в «Крестьянскую газету»: «Люди рвут на лугах коневой щавель, парят его и этим питаются.

Крестьянские семьи начинают заболевать от голода. Особенно дети, которые пухлые, зеленые, лежат без движения и просят хлеба» . Периодический голод выработал в русской деревне приемы физического выживания. Вот зарисовки этой голодной повседневности. «В селе Московское Воронежского уезда в голодные годы (1919 - 1921 гг.) существующие пищевые запреты (не есть голубей, лошадей, зайцев) мало имели значение. Местное население употребляло в пищу ма-ло-мальское подходящее растение, подорожник, не гнушались варить суп из ло-шадины, ели «сорочину и варанятину». Ни кошек, ни собак в пищу не употребляли. Горячие кушанья делали без картофеля, засыпали тертой свеклой, поджаренной рожью, добавляли лебеду. В голодные годы не ели хлеба без примесей, в качестве которых употребляли траву, лебеду, мякину, картофельную и свекольную ботву и другие суррогаты. К ним добавляли муки (просяной, овсяной, ячменной) в зависимости от достатка» .

Конечно, все описанное выше - это ситуации экстремальные. Но и в благополучные годы недоедание, полуголодное существование было обыденным явлением. За период с 1883 по 1890 гг. потребление хлеба в стране уменьшилось на 4,4 % или на 51 млн пудов в год. Потребление пищевых продуктов в год (в переводе на зерно) на душу населения составляло в 1893 г.: в Орловской губернии -10,6-12,7 пуд., Курской - 13-15 пуд., Воронежской и Тамбовской - 16-19 пуд. . В начале ХХ в. по Европейской России среди крестьянского населения на одного едока в день приходилось 4500 кал., при чем 84,7 % из них были

растительного происхождения, в т. ч. 62,9 % хлебных и только 15,3 % калорий получали с пищей животного происхождения . При этом калорийность дневного потребления продуктов крестьянами в Тамбовской губернии составляла - 3277, а в Воронежской - 3247. Бюджетные исследования, проведенные в довоенные годы, зафиксировали очень низкий уровень потребления российского крестьянства. Для примера, потребление сахара сельскими жителями составляло менее фунта в месяц, а растительного масла - полфунта .

Если говорить не об абстрактных цифрах, а о состоянии внутридеревенского потребления продуктов, то следует признать, что качество пищи прямо зависело от хозяйственного достатка семьи. Т ак, по данным корреспондента Этнографического бюро, потребление мяса в конце XIX в. бедной семьей составляло 20 фунтов, зажиточной - 1,5 пуда. На приобретение мяса в зажиточных семьях тратилось в 5 раз больше средств, чем в семьях бедняков . В результате обследования бюджетов 67 хозяйств Воронежской губернии (1893 г.) было установлено, что расходы на приобретение пищи, в группе зажиточных хозяйств, составляли в год 343 руб., или 30,5 % всех расходов. В семьях среднего достатка, соответственно, 198 руб. или 46,3 %. Эти семьи, в год на человека, потребляли 50 фунтов мяса, в то время как зажиточные в два раза больше - 101 фунт .

Дополнительные данные о культуре быта крестьянства дают данные о потреблении селянами основных продуктов питания в 1920-е гг. Для примера взяты показатели тамбовской демографической статистики. Основой рациона сельской семьи по-прежнему являлись овощи и продукты растительного происхождения. В период 1921 - 1927 гг. они составляли в деревенском меню 90 - 95 %. Потребление мяса было незначительным: от 10 до 20 фунтов в год. Это объясняется традиционным для деревни самоограничением в потреблении продуктов животноводства и соблюдением религиозных постов. С экономическим укреплением крестьянских хозяйств возросла калорийность потребляемой пищи. Если в 1922 г. в дневном рационе тамбовского крестьянина она составляла 2250 единиц, то к 1926 г. увеличилась почти вдвое и исчислялась 4250 калориями. В том же году калорийность дневного потребления воронежского крестьянина составляла 4410 единиц . Качественного отличия в потреблении продуктов питания различными категориями деревни не наблюдалось.

Из вышеприведенного обзора потребления пищи крестьянами черноземных губерний можно сделать вывод о том, что основу повседневного рациона сельского жителя составляли продукты натурального производства, в нем преобладали продукты растительного происхождения. Достаток пищи носил сезонный характер. Относительно сытый период от Покрова до Святок сменялся полуголодным существованием в весенне-летнюю пору. Состав употребляемой пищи находился в прямой зависимости от церковного календаря. Питание крестьянской семьи выступало отражением хозяйственной состоятельности двора. Отличие в пище зажиточных и бедных крестьян заключалось не в ее качестве, а в количестве. Анализ традиционного набора продуктов питания и уровень калорийности крестьянской пищи дает основание утверждать, что состояние сытости никогда не было характерно для сельских семей. Отчуждение произведенной продукции не являлось результатом ее избытка, а выступало следствием экономической необходимости.

Изба являлась традиционным жилищем русского крестьянина. Постройка дома для крестьянина - это важный этап в его жизни, непременный атрибут обретения им статуса домохозяина. Усадьба под новостройку отводилась решением сельского схода. Заготовка бревен и возведение сруба обычно осуществлялась посредством мирской или соседской помочи. В селах региона основным строи-

тельным материалом выступала древесина. Избы строили из круглых неотесанных бревен. Исключение составляли степные районы южных уездов Курской и Воронежской губерний. Здесь преобладали мазанные малороссийские хаты.

Состояние крестьянских жилищ в полной мере отражало материальный достаток их владельцев. Сенатор С. Мордвинов, посетивший Воронежскую губернию с ревизией в начале 1880-х гг., в своем отчете сообщал: «Крестьянские избы пришли в упадок, и поражают своим убогим видом. Каменных строений у крестьян губернии отмечено: у бывших помещичьих - 1,4 %, у государственных - 2,4 % . В конце XIX в. зажиточные крестьяне в деревнях стали чаще строить каменные дома. Обычно сельские дома крыли соломой, реже дранкой. По наблюдениям исследователей, в начале ХХ в. в воронежских селах строили «хаты» из кирпича и под «жесть» - вместо прежних «рубленных», крытых соломой на «глину». Исследователь Воронежского края Ф. Железнов, обследовавший условия жизни крестьян в начале 1920-х гг., составил следующую группировку крестьянских изб (по материалам стен): кирпичные строения составили 57 %, на деревянные приходилось 40 % и на смешанные 3 %. Состояние построек выглядело так: ветхие - 45 %, новые - 7 %, посредственные - 52 % .

Состояние крестьянской избы и надворных построек выступало верным показателем хозяйственного состояния крестьянской семьи. «Плохая изба и развалившийся двор - первый признак бедности, о том же свидетельствует отсутствие скотины и мебели». По убранству жилища можно было безошибочно определить материальное положение жильцов. Корреспонденты Этнографического бюро так описывали внутреннюю обстановку домов бедных и зажиточных семей: «Обстановка семьи бедного крестьянина - это тесная ветхая лачужка вместо дома, да хлевишко, в котором есть одна лишь коровенка и три-четыре овцы. Бани, амбара и овина нет. У зажиточного всегда новая просторная изба, несколько теплых хлевов, в которых помещаются две-три лошади, три-четыре коровы, два-три теленка, два десятка овец, свиньи и куры. Есть баня и амбар» .

Русские крестьяне были весьма непритязательными в домашнем обиходе. Постороннего человека, прежде всего, поражал аскетизм внутреннего убранства. Крестьянская изба конца XIX в. мало чем отличалась от сельского жилища века предыдущего. Большую часть комнаты занимала печь, служащая, как для обогрева, так и для приготовления пищи. Во многих семьях она заменяла баню. Большинство крестьянских изб топились «по-черному». В 1892 г. в с. Кобельке Богоявленской волости Тамбовской губернии из 533 дворов 442 отапливались «по-черному» и 91 «по-белому» . В каждой избе был стол и лавки вдоль стен. Иная мебель практически отсутствовала. Не во всех семьях имелись скамейки и табуретки. Спали обычно зимой на печах, летом на полатьях. Чтобы было не так жестко, стелили солому, которую накрывали дерюгой. Как здесь не вспомнить слова воронежского поэта И. С. Никитина:

Невестка за свежей соломкой сходила,

На нарах в сторонке ее постлала, -К стене в изголовье зипун положила.

Солома служила универсальным покрытием для пола в крестьянской избе. На нее члены семьи оправляли свои естественные надобности, и ее, по мере загрязнения, периодически меняли. О гигиене русские крестьяне имели смутное представление. По сведениям А.И. Шингарева, в начале ХХ в., бань в с. Моховат-ке имелось всего две на 36 семейств, а в соседнем Ново-Животинном - одна на

10 семейств. Большинство крестьян мылись раз-два в месяц в избе, в лотках или просто на соломе . Традиция мытья в печи сохранялась в деревне вплоть до Великой Отечественной войны Орловская крестьянка, жительница села Ильинское М.П. Семкина (1919 г.р.), вспоминала: «Раньше купались дома, из ведерки, никакой бани не было. А старики в печку залезали. Мать выметет печь, соломку туда настелет, старики залезают, косточки греют» .

Постоянные работы по хозяйству и в поле практически не оставляли крестьянкам времени для поддержания чистоты в домах. В лучшем случае раз в день из избы выметали сор. Полы в домах мыли не чаще 2-3 раз в год, обычно к престольному празднику, Пасхе и Рождеству. Пасха в деревне традиционно являлась праздником, к которому сельские жители приводили свое жилище в порядок. «Почти каждый крестьянин, даже бедный, - писал сельский учитель, - перед Пасхой непременно зайдет в лавку купит 2-3 куска дешевеньких обоев и несколько картин. Перед этим тщательно вымывают потолок и стены дома с мылом» .

Посуда была исключительно деревянной или глиняной. Деревянными были ложки, солонки, ведра, глиняными - крынки, миски. Металлических вещей было совсем мало: чугуны, в которых варили пищу, ухват для вытаскивания из печи чугунов, насаженный на деревянную палку, ножи. Освещались крестьянские избы лучиной. В конце XIX - начале XX веков крестьяне, сначала зажиточные, стали приобретать керосиновые лампы со стеклом. Потом в крестьянских избах появились часики-ходики с гирями. Искусство пользоваться ими состояло в умении регулярно, примерно раз в сутки, подтягивать цепочку с гирей, и, главное, установить по солнышку стрелки так, чтобы они давали хотя бы примерную ориентировку во времени.

Подъем материального состояния крестьян в период нэпа благотворно отразился на состоянии крестьянского жилица. По сведениям авторов сборника «Русские» во второй половине 20-х гг. ХХ в. во многих селениях было построено и отремонтировано около 20-30 % имеющихся домов. Новые дома составляли около трети всех построек в Никольской волости Курской губернии . В период нэпа дома зажиточных крестьян были перекрыты железными крышами, под них подводился каменный фундамент. В богатых домах появлялась мебель, хорошая посуда. Входили в быт занавески на окнах, парадную комнату украшали живыми и искусственными цветами, фотографиями, на стены клеили обои. Однако эти изменения не коснулись бедняцких изб. Крестьянин В. Я. Сафронов, житель с. Краснополье Козловского уезда, в своем письме за 1926 г., их состояние описал так: «Изба деревянная, гнилая. Окна на половину заткнуты соломой или тряпками. В избе темно и грязно...» .

В одежде крестьян губерний центрального Черноземья сохранялись традиционные, архаические черты, сформировавшиеся в далекой древности, Но в ней отразились и новые явления, характерные для периода развития капиталистических отношений. Мужская одежда была более или менее единообразной для всей территории, изучаемого региона. Женская одежда отличалась большим разнообразием, несла на себе отпечаток влияния на южнорусский костюм одежды этнических образований, в частности, мордвы и малороссов, проживавших на данной территории.

Крестьянская одежда подразделялась на повседневную и праздничную. Преимущественно крестьянское платье было домотканым. Только зажиточная часть деревни позволяла покупать себе фабричные ткани. По сведения из Обоянского уезда Курской губернии в 1860-е гг. мужчины в деревне носили посконное белье домашнего изготовления, рубаху с косым воротом длиною до колен и порты. Рубаха подпоясывалась тканным или сученым пояском. В праздничные дни надевали льняные рубахи. Зажиточные крестьяне щеголяли в рубахах из красного ситца. Верхнюю одежду летом составляли зипуны или свиты. По праздникам носили домотканые балахоны. А крестьяне побогаче - кафтаны тонкого сукна .

Основу обыденной одежды тамбовских крестьянок составлял традиционный южнорусский костюм, испытывавший в конце XIX века значительное влияние городской моды. Как отмечают специалисты, в деревне изучаемого региона происходил процесс сокращения территории распространения поневы, замены ее сарафаном. Девушки и замужние бабы в Моршанском уезде Тамбовской губернии носили сарафаны. В ряде мест у селянок сохранилась клетчатая или полосатая «панева», на головах «кокошники» и волосники с возвышениями или даже рогами. Привычная женская обувь «коты» (чоботы) уступили место башмакам или полусапожкам «со скрипом» .

Праздничная одежда крестьянок отличалась от будничной различными украшениями: вышивками, лентами, цветными головными платками. Ткани с орнаментом, который был оригинален для каждой местности, селянки изготовляли на домашних станках. В праздничную одежду наряжались не только по праздникам, на деревенские гуляния и посиделки, в церковь, при приеме гостей, но и на некоторые виды работ, сенокос.

Этнограф Ф. Поликарпов, исследовавший в начале ХХ в. быт крестьян Ниж-недевицкого уезда Воронежской губернии, отмечал: «Появляются щеголи, надевшие «гасподские» рубахи - косоворотки из ситца, легкие сапоги, перестают носить на поясе «гаманы». Даже в пределах одного уезда этнографы обнаруживали разнообразие сельской одежды. «В одних местах носят «паневы» - черные клетчатые юбки, в других «юпки» красных цветов, с широкой обшивкой у подола -из лент и позумента. Девушки носят преимущественно сарафаны. Из верхней одежды на юго-востоке Нижнедевицкого уезда носят «зипуники», а на северо-востоке уезда - «шушпаны». Везде обувью являются лапти с «анучами» и «пар-тянками». В праздничные дни одевают тяжелые и широкие сапоги с подковами. Крестьянские рубахи скроены неаккуратно - широкие и длинные, пояс подвязывали «пот пуза», цепляя на него «гаман» .

Новшеством в сельской моде являлся и материал, из которого было сделано платье. Ткань фабричного производства (шелк, сатин) практически вытеснила домотканое сукно. Под влиянием городской моды изменился крой крестьянского платья. Крестьянин С. Т. Семенов об изменениях в одежде крестьян начала ХХ в. писал, что «самотканки вытеснялись ситцем. Зипуны и кафтаны заменились кофтами и пиджаками» . Мужчины надевали поддевки, пиджаки, штаны не «набойчатые», а суконные и бумажные. Молодые люди ходили в пиджаках, подпоясывая брюки ремнями с пряжками. В прошлое уходили традиционные женские головные уборы. Сельские девушки ходили с непокрытой головой, украшая ее искусственными цветами, накидывая платок на плечи. Деревенские модницы носили приталенные кофточки, «польты», шубки. Обзавелись зонтиками и калошами. Последние стали «писком» деревенской моды. Их носили больше для украшения, т. к. надевали в тридцатиградусную жару, идя в церковь .

Крестьянский быт выступал не только показателем социально-экономических и культурных условий развития русского села, но и проявлением обыденной психологии его жителей. Традиционно в деревне большое внимание уделялось показной стороне жизни семьи. В деревне хорошо помнили, что «встречают по одежке». С этой целью зажиточные хозяева и в будние дни носили высокие сапоги с бесчисленными сборками («в гармошку»), и в теплую погоду накидывали на плечи синие, тонкого фабричного сукна, кафтаны . А, что не могли показать, о том говорили, что «дома у них на столе самовар и часы на стене, и едят они на тарелках мельхиоровыми ложками, запивая чаем из стеклянных стаканов». Крестьянин всегда стремился к тому, чтобы у него было все не хуже, чем у соседа. Даже при небольших средствах свободные денежные средства вкладывались в строительство дома, покупку хорошей одежды, иногда мебели, в устройство праздника «на широкую ногу», чтобы в деревне создавалось впечатление о зажиточности хозяйства. Семейный достаток необходимо было демонстрировать повседневно, как подтверждение хозяйственного благополучия.

1 Анфимов, А.М. Российская деревня в годы первой мировой войны / А.М. Анфимов. - М., 1962.

2 Арсеньев, К.К. Из недавней поездки в Тамбовскую губернию / К.К. Арсеньев // Вестник Европы. Кн. 2. 1892.

3 Архив Русского географического общества. Раз. 19. Оп. 1. Ед. хр. 63. Л. 9об.

4 Архив Российского этнографического музея. Ф. 7. Оп. 1.

5 Бржеский, Н. Очерки аграрного быта крестьян / Н. Бржеский. Земледельческий центр России и его оскудение. СПб., 1908.

6 Быт великорусских крестьян - землепашцев. Описание мат-лов этнограф. бюро кн. В. Тенишева. СПб., 1993.

8 Железнов, Ф. Воронежская деревня. Больше - Верейская волость / Ф. Железнов // Вып. II. - Воронеж, 1926.

9 Корнилов, А.А. Семь месяцев среди голодающих крестьян / А.А. Корнилов. - М., 1893.

10 Машкин, А. Быт крестьян Курской губернии Обоянского уезда / А. Машкин // Этнографический сборник. Вып. V. - СПб., 1862.

11 Мордвинов, С. Экономическое положение крестьян Воронежской и Тамбовской губерний. Б. М. Б. Г.

12 Народный побыт. Материалы и исследования по этнографии Воронежского края. Воронеж, 1927.

13 Поликарпов, Ф. Нижнедевицкий уезд. Этнографические характеристики. / Ф. Поликарпов. - СПб., 1912.

14 Привалова Т. В. Быт русской деревни (медико-санитарное состояние деревни Европейской России) 60 -е гг. XIX - 20- е гг. XX в. М., 2000.

15 Российский государственный архив экономики. Ф. 396. Оп. 3. Д. 619. Л. 1 - 1 об.

16 Русские. Сб. ст. М., 1997.

17 Сборник правоведения и общественных знаний. Труды юрид. общ-ва. Москов. ун-та. Т. 3. - СПб., 1894.

18 Сборник сведений для изучения быта крестьянского населения России. Вып. III. М., 1891.

19 Семенов, С.Т. Из истории одной деревни / С.Т. Семенов. - Русская мысль. Кн. I, 1902.

20 Статистический справочник по Тамбовской губернии за 1926 год. Тамбов, 1926.

21 Тамбовские епархиальные ведомости. 1898. № 22.

22 Тамбовский областной краеведческий музей. Отдел фондов. Материалы этнографической экспедиции 1993 г. Отчет В. Липинской.

23 Трунов, А.И. Понятие крестьян Орловской губернии о природе физической и духовной / А.И. Трунов // Записки Русского географического общества по отделению этнографии. Т. 2, 1869.

24 Тульцева, Л. А. Община и аграрная обрядность рязанских крестьян на рубеже XIX-XX вв. / Л.А. Тульцева // Русские: семейный и общественный быт. Сб. ст. - М., 1989.

25 Шингарев, А.И. Вымирающая деревня. Опыт санитарно-экономического исследования двух селений Воронежской губернии / А. И. Шингарев. - СПб., 1907.

Traditions of Peasants’ Lifestyle at the End of XIX - Beginning of XX Centuries (Food, Dwelling, Clothes)

Department of History and Philosophy, TSTU

Key words and phrases: famine; home-made cloth; peasant’s log hut; bast shoes; food; food consumption; stove; utensils; shirt; dwelling condition.

Abstract: The state of main components of Russian village culture at the end of XIX - beginning of XX centuries is studied. The everyday peasants’ food, living conditions, specific features of their clothes and the influence of town trends in fashion are analyzed.

Traditionen der Bauerlebensweise des Endes des XIX. - des Anfangs des XX. Jahrhunderts (Nahrung, Behausung, Bekleidung)

Zusammenfassung: Es wird den Zustand der Hauptkomponenten der Lebensweisekultur des russischen Dorfes des Endes des XIX. - des Anfangs des XX. Jahrhunderts betrachtet. Es werden die tagliche Bauernahrung, die Alltagsbedingungen des Lebens der Dorfbewohner, die Besonderheiten der Dorfbekleidung und die Einwirkung auf sie der Stadtmode analysiert.

Traditions du mode de vie paysanne de la fin du XIX - debut du XX siecles (repas, logement, vetement)

Resume: Est examine l’etat de principaux composants de la culture du mode de la vie paysanne de la fin du XIX - debut du XX siecles. Est analyse le contenu des repas de chaque jours des paysans, les conditions de leurs logements, les paticularites du vetement des paysans et l’influence du mode de vie urbaine sur le mode de vie paysanne.

Русское жилище - это не отдельный дом, а огражденный двор, в котором сооружалось несколько строений, как жилых, так и хозяйственных. Изба было общее название жилого строения. Слово "изба" произошло от древнего "истба", "истопка". Изначально так называлась основная отапливаемая жилая часть дома с печью.

Как правило, жилища богатых и бедных крестьян в деревнях практически отличались добротностью и количеством построек, качеством отделки, но состояли из одних и тех же элементов. Наличие таких хозяйственных построек, как амбар, рига, сарай, баня, погреб, хлев, выход, мшаник и др., зависело от уровня развития хозяйства. Все постройки в буквальном смысле слова рубились топором от начала до конца строительства, хотя были известны и применялись продольные и поперечные пилы. В понятие "крестьянский двор" включались не только строения, но и участок земли, на котором они располагались, включая огород, сад, гумно и т.п.

Основным строительным материалом было дерево. Количество лесов с прекрасным "деловым" лесом намного превосходило то, что сохранилось сейчас в окрестностях Саитовки. Лучшими породами дерева для построек считались сосна и ель, но сосне всегда отдавалось предпочтение. Дуб ценился за прочность древесины, но он был тяжел и труден в обработке. Его применяли только в нижних венцах срубов, для устройства погребов или в сооружениях, где нужна была особая прочность (мельницы, колодцы, соляные амбары). Другие породы деревьев, особенно лиственные (береза, ольха, осина), применялись в строительстве, как правило, хозяйственных построек

Для каждой надобности деревья выбирались по особым признакам. Так, для стен сруба стремились подобрать особые "теплые" деревья, поросшие мхом, прямые, но не обязательно прямослойные. В то же время для теса на кровлю обязательно выбирались не просто прямые, но именно прямослойные деревья. Чаще срубы собирали уже на дворе или поблизости от двора. Тщательно выбирали и место для будущего дома

Для возведения даже самых крупных построек срубного типа обычно не сооружали специального фундамента по периметру стен, но по углам изб закладывались опоры - крупные валуны или так называемые "стулья" из дубовых пней. В редких случаях, если протяженность стен была много больше обычной, опоры ставили и в середине таких стен. Сам характер срубной конструкции зданий позволял ограничиться опорой на четыре основные точки, так как сруб представлял собой цельносвязанную конструкцию.

В основе подавляющего большинства построек лежала "клетка", "венец", - связка из четырех бревен, концы которых были рублены в связь. Способы такой рубки могли быть различными по технике исполнения.

Основными конструктивными типами рубленых крестьянских жилых строений были "крестовик", "пятистенок", дом с прирубом. Для утепления между венцами бревен прокладывался мох вперемежку с паклей.

но назначение связи было всегда одним - скрепить бревна межу собой в квадрат прочным узлами без каких-либо дополнительных элементов соединения (скоб, гвоздей, деревянных штырей или спиц и т.п.). Каждое бревно имело строго определенное место в конструкции. Срубив первый венец, на нем рубили второй, на втором третий и т.д., пока сруб не достигал заранее определенной высоты.

Крыши у изб были в основном покрыты соломой, которая, особенно в неурожайные годы, нередко служила кормом для скота. Иногда более зажиточные крестьяне возводили крыши тесовые или из драни. Тес изготавливался вручную. Для этого двумя работниками использовались высокие козлы и длинная продольная пила.

Повсеместно, как все русские, крестьяне Саитовки по распространенному обычаю при закладке дома клали деньги под нижний венец во все углы, причем красному углу полагалась более крупная монета. А там, где ставилась печь, не клали ничего, поскольку этот угол по народным представлениям, предназначался для домового.

В верхней части сруба поперек избы располагалась матка - четырехгранная деревянная балка, служащая опорой для потолочин. Матка врубалась в верхние венцы сруба и часто использовалась для подвешивания к потолку предметов. Так, к ней прибивалось кольцо, через которое проходил очеп (гибкая жердь) колыбели (зыбки). Посредине для освещения избы подвешивался фонарь со свечой, а позднее - керосиновая лампа с абажуром.

В обрядах, связанных с завершением строительства дома, существовало обязательное угощение, которое называлось "матичное". Кроме того, укладка самой матки, после которой оставалось еще достаточно большой объем строительных работ, рассматривалась как особый этап в возведении дома и обставлялась своими обрядами.

В свадебном обряде для благополучного сватовства сваты никогда не проходили в дом за матку без специального на то приглашения хозяев дома. В народном языке выражение "сидеть под маткой" означало "быть сватом". С маткой связывалось представление об отчем доме, удаче, счастье. Так, уходя из дома, нужно было подержаться за матку.

Для утепления по всему периметру нижние венцы избы засыпались землей, образуя завалинку, перед которой устанавливалась скамейка. Летом на завалинке и скамейке коротали вечернее время старики. Сверху на потолок обычно укладывалась опавшая листва с сухой землей. Пространство между потолком и кровлей - чердак в Саитовке называлось еще иставкой. На ней обычно хранили отслужившие свой век вещи, утварь, посуду, мебель, веники, пучки травы и пр. Детвора же устраивала на ней свои нехитрые тайники.

К жилой избе обязательно пристраивались крыльцо и сени - небольшое помещение, предохранявшее избу от холода. Роль сеней был разнообразной. Это и защитный тамбур перед входом, и дополнительное жилое помещение летом, и хозяйственное помещение, где держали часть запасов продовольствия.

Душой всего дома была печь. Нужно отметить, что так называемая "русская", а правильнее всего духовая печь - изобретение сугубо местное и достаточно древнее. Она ведет свою историю еще из трипольских жилищ. Но в конструкции самой духовой печи в течение второго тысячелетия нашей эры произошли весьма значительные изменения, позволившие гораздо полнее использовать топливо.

Сложить хорошую печь - дело непростое. Сначала прямо на земле устанавливали небольшой деревянный сруб (опечек), служивший фундаментом печи. На него настилали расколотые пополам небольшие бревна и выкладывали на них днище печи - под, ровный, без наклона, иначе выпекаемый хлеб получится кособоким. Над подом из камня и глины сооружали свод печи. Боковая часть печи имела несколько неглубоких отверстий, называемых печурками, в которых просушивали варежки, рукавицы, носки и т.д. В старину избы (курные) топились по-черному - печь не имела трубы. Дым уходил через маленькое волоковое окно. Хотя стены и потолок становились закопченными, с этим приходилось мириться: печь без трубы была дешевле в строительстве и требовала меньше дров. Впоследствии в соответствии с правилами сельского благоустройства, обязательными для государственных крестьян, над избами стали выводиться печные трубы.

Прежде всех вставала "большуха" - жена хозяина, если была еще не стара, или одна из невесток. Она затопляла печь, открывала настежь дверь и дымарь. Дым и холод поднимали всех. Малых ребят сажали греться на шесток. Едкий дым наполнял всю избу, полз кверху, висел под потолком выше человеческого роста. В древней русской пословице, известной с XIII века, говорится: "Дымные горести не терпев, тепла не видали". Прокопченные бревна домов меньше подвергались гниению, поэтому курные избы были более долговечны.

Печь занимала почти четверть площади жилища. Она протапливалась несколько часов, но, нагревшись, держала тепло и обогревала помещение в течение суток. Печь служила не только для обогрева и приготовления пищи, но и как лежанка. В печи пекли хлеб и пироги, варили кашу, щи, тушили мясо, овощи. Кроме того, в ней также сушили грибы, ягоды, зерно, солод. Нередко в печи, заменявшей баню, парились.

Во всех случаях жизни печь приходила крестьянину на помощь. И топить печь приходилось не только зимой, но в течение всего года. Даже летом нужно было хотя бы раз в неделю хорошо вытопить печь, чтобы испечь достаточный запас хлеба. Используя свойство духовой печи накапливать, аккумулировать тепло, крестьяне готовили пищу раз в день, утром, оставляли приготовленное внутри печей до обеда - и пища оставалась горячей. Лишь в летний поздний ужин приходилось пищу подогревать. Эта особенность духовой печи оказала решающее влияние на русскую кулинарию, в которой преобладают процессы томления, варения, тушения, причем не только крестьянскую, так как образ жизни многих мелкопоместных дворян не сильно отличался от крестьянской жизни.

Печь служила логовищем целому семейству. На печи, самом теплом месте избы спали старики, которые взбирались туда по приступкам - приспособлению в виде 2-3 ступеней. Одним из обязательных элементов интерьера были полати - деревянный настил от боковой стенки печи до противоположной стороны избы. На полатях спали, залезая с печи, сушили лен, пеньку, лучину. На день туда закидывали постельные принадлежности и ненужную одежду. Полати делали высокие, на уровне высоты печи. Свободный край полатей нередко ограждался невысокими перильцами-балясинами, чтобы с полатей ничего не падало. Полати были излюбленным местом детей: и как место для спанья, и как самый удобный наблюдательный пункт во время крестьянских праздников и свадеб.

Расположение печи определяло планировку всей жилой комнаты. Обычно печь ставили в углу справа или слева от входной двери. Угол напротив устья печи был рабочим местом хозяйки. Все здесь было приспособлено для приготовления пищи. У печи стояла кочерга, ухват, помело, деревянная лопата. Рядом - ступа с пестом, ручные жернова и кадка-квашня для закваски теста. Кочергой выгребали золу из печи. Ухватом стряпуха цепляла пузатые глиняные или чугунные горшки (чугуны), и отправляла их в жар. В ступе она толкла зерно, очищая его от шелухи, А с помощью мельницы перемалывала в муку. Помело и лопата были необходимы для выпечки хлеба: помелом крестьянка подметала под печи, а лопатой сажала на него будущий каравай.

Рядом с печью обязательно висел утиральник, т.е. полотенце и рукомойник. Под ним стояла деревянная лохань для грязной воды. В печном углу также находилось судная лавка (судно) или прилавок с полками внутри, использовавшаяся в качестве кухонного стола. На стенах располагались наблюдники - шкафчики, полки для нехитрой столовой посуды: горшков, ковшей, чашек, мисок, ложек. Мастерил их из дерева сам хозяин дома. В кухне нередко можно было увидеть глиняную посуду в "одежде" из бересты - экономные хозяева не выбрасывали треснувшие горшки, корчаги, миски, а оплетали их для прочности полосами березовой коры. Выше размещался печной брус (шест), на который ставилась кухонная утварь и укладывались разнообразные хозяйственные принадлежности. Полновластной хозяйкой печного угла была старшая женщина в доме.

Печной угол считался грязным местом, в отличие от остального чистого пространства избы. Поэтому крестьяне всегда стремились отделить его от остального помещения занавеской из пестрого ситца или цветной домотканины, высоким шкафом или деревянной переборкой. Закрытый, таким образом, печной угол образовывал маленькую комнатку, имевшую название "чулан". Печной угол считался исключительно женским пространством в избе. Во время праздником, когда в доме собиралось много гостей, у печи ставился второй стол для женщин, где они пировали отдельно от мужчин, сидевших за столом в красном углу. Мужчины даже своей семьи не могли зайти без особой надобности на женскую половину. Появление же там постороннего мужчины считалось вообще недопустимым.

Во время сватовства будущая невеста должна была находиться все время в печном углу, имея возможность слышать весь разговор. Из печного угла она выходила нарядно одетая во время смотрин - обряда знакомства жениха и его родителей с невестой. Там же невеста ожидала жениха в день отъезда под венец. В старинных свадебных песнях печной угол осмыслялся как место, связанное с отцовским домом, семьей, счастьем. Выход невесты из печного угла в красный угол воспринимался как уход из дома, прощание с ним.

В то же время печной угол, откуда имеется выход в подполье, на мифологическом уровне воспринимался как место, где может произойти встреча людей с представителями "иного" мира. Через печную трубу, по поверью, может прилетать к тоскующей по умершему мужу вдове огненный змей-дьявол. Принято было считать, что в особо торжественные для семьи дни: во время крещения детей, дней рождения, свадеб - к печи приходят умершие родители - "предки", чтобы принять участие в важном событии жизни своих потомков.

Почетное место в избе - красный угол - находилось наискосок от печи между боковой и фасадной стеной. Он, как и печь, важный ориентир внутреннего пространства избы хорошо освещен, поскольку обе составляющие его стены имели окна. Основным украшением красного угла являлась божница с иконами, перед которыми горела лампада, подвешенная к потолку, поэтому его называли еще "святым".

Красный угол старались держать в чистоте и нарядно украшали. Его убирали вышитыми полотенцами, лубочными картинками, открытками. С появлением обоев красный угол нередко обклеивали или выделяли из остального пространства избы. На полки возле красного угла ставили самую красивую домашнюю утварь, хранили наиболее ценные бумаги и предметы.

Все значимые события семейной жизни отмечались в красном углу. Здесь, как главный предмет мебели, стоял стол на массивных ножках, на которые установливались полозья. Полозья позволяли легко передвигать стол по избе. Его ставили к печи, когда пекли хлеб, перемещали во время мытья пола и стен.

За ним проходили как будничные трапезы, так и праздничные застолья. Каждый день в обеденный час за столом собиралась вся крестьянская семья. Стол был такого размера, чтобы каждому хватило места. В свадебном обряде сватание невесты, выкуп ее у подружек и брата совершались в красном углу; из красного угла отчего дома ее увозили на венчание в церковь, привозили в дом жениха и вели тоже в красный угол. Во время уборки урожая первый и последний сжатый сноп торжественно несли с поля и устанавливали в красном углу.

"Первый сжатый сноп называли именинником. С него начинали осеннюю молотьбу, соломой его кормили больную скотину, зерна первого снопа считались целебными для людей и птиц. Первый сноп обычно зажинала старшая в семье женщина. Он украшался цветами, его несли в дом с песнями и ставили в красный угол под иконы". Сохранение первых и последних колосьев урожая, наделенных, по народным представлениям, магической силой сулило благополучие семье, дому, всему хозяйству.

Всякий, входивший в избу первым делом снимал шапку, крестился и кланялся образам в красном углу, произнося: "Мир дому сему". Крестьянский этикет предписывал гостью, вошедшему в избу, оставаться в половине избы у дверей, не заходя за матку. Самовольное, без приглашения вторжение в "красную половину", где ставился стол, считалось крайне неприличным и могло быть воспринято как оскорбление. Пришедший в избу человек мог пройти туда только по особому приглашению хозяев. В красный угол сажали самых дорогих гостей, а во время свадьбы - молодых. В обычные дни здесь за обеденным столом восседал глава семьи.

Последний из оставшихся углов избы, слева или справа от двери, был рабочим местом хозяина дома. Здесь стояла лавка, на которой он спал. Под ней в ящике хранился инструмент. В свободное время крестьянин в своем углу занимался разными поделками и мелким ремонтом: плел лапти, лукошки и веревки, резал ложки, выдалбливал чашки и т.п.

Хотя большинство крестьянских изб состояло всего из одной комнаты, не деленной перегородками, негласная традиция предписывала соблюдение определенных правил размещения для членов крестьянской избы. Если печной угол был женской половиной, то в одном из углов дома специально отводилось место для сна старшей супружеской пары. Это место считалось почетным.

Лавка

Большая часть "мебели" составляла часть конструкции избы и была неподвижной. Вдоль всех стен, не занятых печью, тянулись широкие лавки, тесанные из самых крупных деревьев. Предназначены они были не столько для сиденья, сколько для сна. Лавки намертво прикреплялись к стене. Другой важной мебелью считались скамьи и табуретки, которые можно было свободно переносить с места на место, когда приходили гости. Над лавками, вдоль всех стен устраивали полки - "полавочники", на которых хранили предметы домашнего обихода, мелкие инструменты и т.п. В стене вбивались и специальные деревянные колышки для одежды.

Неотъемлемым атрибутом почти каждой избы Саитовки был шест - брус, вделанный в противоположные стены избы под потолком, который посредине, напротив простенка, подпирался двумя сохами. Второй шест одним концом упирался в первый шест, а другим - в простенок. Означенная конструкция в зимнее время являлась опорой стана для тканья рогож и других подсобных операций, связанных с данным промыслом.

Прялка

Особой гордостью хозяек были точеные, резные и расписные прялки, которые обычно ставили на видное место: они служили не только орудием труда, но и украшением жилища. Обычно с нарядными прялками крестьянские девушки ходили на "посиделки" - веселые сельские сборища. "Белая" изба убиралась предметами домашнего ткачества. Полати и лежанку закрывали цветные занавеси из льняной клетчатины. На окнах - занавески из домотканой кисеи, подоконники украшала милая крестьянскому сердцу герань. Особенно тщательно убиралась изба к праздникам: женщины мыли с песком и скоблили добела большими ножами - "косарями"- потолок, стены, лавки, полки, полати.

Одежду крестьяне хранили в сундуках. Чем больше достаток в семье, тем и сундуков в избе больше. Мастерили их из дерева, обивали для прочности железными полосами. Нередко сундуки имели хитроумные врезные замки. Если в крестьянской семье росла девочка, то с малых лет в отдельном сундуке ей собирали приданое.

В этом пространстве жил бедный русский мужик. Часто в зимнюю стужу в избе содержались домашние животные: телята, ягнята, козлята, поросята, а иногда и домашняя птица.

В украшении избы сказывались художественный вкус и мастерство русского крестьянина. Силуэт избы венчали резной

конек (охлупень) и кровля крыльца; фронтон украшали резные причелины и полотенца, плоскости стен - наличники окон, зачастую отражавшие влияние архитектуры города (барокко, классицизм и т.д.). Потолок, дверь, стены, печь, реже наружный фронтон расписывали.

Нежилые крестьянские постройки составляли хозяйственный двор. Часто их собирали вместе и ставили под одной крышей с избой. Строили хозяйственный двор в два яруса: в нижнем находились хлева для скотины, конюшня, а в верхнем - огромный сенник, забитый душистым сеном. Значительную часть хозяйственного двора занимал сарай для хранения рабочего инвентаря - сохи, бороны, а также телеги и саней. Чем зажиточней крестьянин, тем больше по размеру был его хозяйственный двор.

Отдельно от дома обычно ставили баню, колодец, да амбар. Вряд ли тогдашние бани сильно отличались от тех, что и сейчас ещё можно встретить - маленький сруб,

иногда без предбанника. В одном углу - печь-каменка, рядом с ней - полки или полати, на которых парились. В другом углу - бочка для воды, которую нагревали, бросая туда раскалённые камни. Позднее для подогрева воды в печи-каменки стали вделываться чугунные котлы. Для смягчения воды в бочку добавляли древесную золу, приготавливая, таким образом, щелок. Все убранство бани освещалось маленьким окошечком, свет из которого тонул в черноте закопчённых стен и потолков, так как с целью экономии дров бани топились "по-черному" и дым выходил через приоткрытую дверь. Сверху такое сооружение часто имело почти плоскую односкатную кровлю, крытую соломой, берестой и дерном.

Амбар, а нередко под ним и погреб, ставили на виду против окон и поодаль от жилья, чтобы в случае возгорания избы сохранить годовой запас зерна. На двери амбара вешали замок - пожалуй, единственный во всем хозяйстве. В амбаре в огромных ящиках (сусеках) хранилось главное богатство земледельца: рожь, пшеница, овес, ячмень. Недаром на селе говаривали: "Каково в амбаре, таково и в кармане".

QR код страницы

Больше нравится читать с телефона или планшета? Тогда сканируйте этот QR-код прямо с монитора своего компа и читайте статью. Для этого на вашем мобильном устройстве должно быть установлено любое приложение "Сканер QR кода".

Крестьяне и крестьянский быт

Крестьянское жилище описывает де Кюстин. Большую часть русского дома занимали сени. «Несмотря на сквозняк, - пишет француз, - меня охватил характерный запах лука, кислой капусты и дубленой кожи. К сеням примыкала низкая и довольно тесная комната… Все - стены, потолок, пол, стол, скамьи - представляют собой набор досок различной длины и формы, весьма грубо обделанных…

В России нечистоплотность бросается в глаза, но она заметнее в жилищах и одежде, чем у людей. Русские следят за собой, и хотя их бани кажутся нам отвратительными, однако этот кипящий туман очищает и укрепляет тело. Поэтому часто встречаешь крестьян с чистыми волосами и бородой, чего нельзя сказать об их одежде… теплое платье стоит дорого, и его поневоле приходится долго носить…»{248}.

О крестьянках, наблюдая их танцы, де Сталь писала, что не видела ничего более миловидного и грациозного, чем эти народные танцы. В танце крестьянок она нашла и стыдливость и страстность.

Де Кюстин утверждал, что на всех крестьянских праздниках царит тишина. Они много пьют, мало говорят, не кричат и либо молчат, либо поют грустные песни. В своем любимом развлечении - качелях - они показывают чудеса ловкости и умения балансировать. На одни качели становилось от четырех до восьми парней или девушек. Столбы, на которых подвешивались качели, достигали двадцати футов высоты. Когда качались молодые люди, иностранцы боялись, что качели вот-вот опишут полный круг, и им было непонятно, как можно было держаться на них и сохранять равновесие.

«Русский крестьянин трудолюбив и умеет выпутаться из затруднений во всех случаях жизни. Он не выходит из дому без топора - инструмента, неоценимого в искусных руках жителя страны, в которой лес еще не стал редкостью. С русским слугою вы можете смело заблудиться в лесу. В несколько часов к вашим услугам будет шалаш, где вы с большим комфортом… проведете ночь»{249}, - отмечал де Кюстин.

Из книги Французское общество времен Филиппа-Августа автора Люшер Ашиль

ГЛАВА XIII. КРЕСТЬЯНЕ И ГОРОЖАНЕ В эпоху Филиппа Августа и в течение большей части средневековья, до конца XIII в., социального вопроса не существовало в том смысле, что он не ставился никем и не волновал общественное мнение. Иначе и быть не могло. Мнение трудящихся классов,

Из книги Путешествие в историю русского быта автора Короткова Марина Владимировна

2 Крестьянский двор Хозяйство русского крестьянина невозможно себе представить без скота. Даже у бедняков была лошадь, две–три коровы, шесть–восемь овец и свиней. Зажиточные крестьяне имели теплые зимние скотные дворы. Бедные крестьяне держали скот на дворе. В большую

Из книги Эпоха Рамсесов [Быт, религия, культура] автора Монте Пьер

Из книги История русской культуры. XIX век автора Яковкина Наталья Ивановна

Из книги Тайны гениев автора Казиник Михаил Семенович

Глава 3. А как же крестьяне? Перечитал написаное и даже вздрогнул:Бетховен, шефы мировых фирм, кроветворность – какиеВселенские дали!Мы, кажется, взлетели туда, откуда Земля не больше, чем шарик для игры в пинг-понг и мне явно пора поменять стиль. И даже получен сигнал –

Из книги Повседневная жизнь этрусков автора Эргон Жак

Из книги Что означает ваша фамилия? автора Федосюк Юрий Александрович

КРЕСТЬЯНЕ ИЛИ КНЯЗЬЯ? В газетах иногда можно прочитать о ткачихе Волконской, токаре Шаховском, комбайнере Шереметеве. Неужели все эти трудящиеся люди – выходцы из знатных дворянских семейств? Не обязательно. Но какое-то отношение к этим родам они все-таки имели. И вот

Из книги Традиционная Япония. Быт, религия, культура автора Данн Чарльз

Глава 3 КРЕСТЬЯНЕ Долг крестьянина состоял в том, чтобы выращивать рис (комэ) для самураев, - это было его самым важным, однако не единственным занятием. Для риса, как он выращивается в Японии и в других областях Азии, требуются абсолютно плоские, ровные поля, куда можно в

Из книги Быт и нравы царской России автора Анишкин В. Г.

Крестьяне при Павле I При Павле крестьяне впервые получили возможность принести присягу новому государю. Это значило признание личности и, следовательно, прав крестьян. И крепостные, и помещики заволновались, увидев в этом грядущие перемены в общественном строе.Желание

Из книги Повседневная жизнь Египта во времена Клеопатры автора Шово Мишель

Из книги Александр III и его время автора Толмачев Евгений Петрович

Из книги Масонство, культура и русская история. Историко-критические очерки автора Острецов Виктор Митрофанович

Из книги От Бовы к Бальмонту и другие работы по исторической социологии русской литературы автора Рейтблат Абрам Ильич

Глава IX ЛУБОЧНАЯ КНИГА И КРЕСТЬЯНСКИЙ ЧИТАТЕЛЬ В пореформенный период с усилением отходничества, введением всеобщей воинской повинности, развитием земской школы довольно быстро стали расти численность грамотного сельского населения и объем крестьянской читательской